В минувшем году в Петрозаводске вышла небольшая брошюра ведущего научного сотрудника Национального парка «Водлозерский» Ю. В. Линника «Новгород Великий и Русский Север». Несмотря на скромные объём тираж, издание оказалось довольно – таки заметным. Благодаря тому, что автор стремится всеобъемлюще дать ответ на вопрос, почему даже уже в конце XIX столетия массовом историческом сознании населения бывших территорий вечевой республики (например, в былинах карельского Заонежья) «неразореной» Новгород неизменно ассоциировался с «утраченным золотым веком». Выясняется, что в этом проявлялась не только обычная для фольклора идеализация давно минувшего.

Рассматривая в этой связи конкретные исторические обстоятельства (начиная с полулегендарного «призвания варягов» 862 года и новгородско – киевских отношений XI - XII веков), Ю.В.Линник приходит к выводу, что, вопреки распространённому мнению, «новгородский путь» не был абсолютной альтернативой «московскому». Вечевая республика просто «понимала по – своему» модель единения Руси, предпочитая «единство в многообразии» обезличивающим всё и вся тотальным формам «собирания земель» под жёсткой (а зачастую и жестокой) властью одного центра и его самодержавно правящей династии. Спор, таким образом, шёл не о том, объединяться или нет. Весь вопрос был в формах и методах слияния, а, главное, в том, что предполагалось получить в итоге.

Реально же вышла, как известно, трагедия. В результате присоединения Новгорода к Москве 1478 года, опричного разгрома Новгорода Грозным в 1570-м и иных подобных действий «нераздельность в её тоталитарной форме взяла верх над гибкой и пластичной неслиянностью». По мнению автора, это предопределило многие исторические беды России последующих веков. Ибо «единство без разнообразия и разнообразие без единства - это два одинаково безблагодатных пути общественного развития». Ю. Линник усматривает в восторжествовавшем деспотизме нарушение той «гармонии, которую Сергий Радонежский хотел обрести для своего раздробленного Отечества, взирая на Святую Троицу как на высший пример согласия и взаимности».

Книга интересна и как своеобразный справочник мнений и суждений об особенностях государственного устройства Великого Новгорода, высказывавшихся в XIX - XX столетиях российскими историками, публицистами и политиками. Собраны оценки различных аспектов данной темы со стороны Петра Кропоткина и Михаила Бакунина, Георгия Федотова и Валентина Янина, Дмитрия Лихачёва и других выдающихся сынов России, можно сказать, интеллектуального цвета страны. Из их уст единая картина новгородского прошлого, во всей своей многоаспектности, складывается всеобъемлюще, подобно мозаике.

Немало внимания уделяет автор и парадоксальной для поверхностного взгляда новгородской православной « теократии на выборной основе», когда «народ сам решал, кто будет его пастырем». Именно она, считает Ю. Линник, позволяла Церкви «держать перед миром шкалу нравственных ценностей - сверять с нею поступки всех членов Церкви, независимо от их социального ранга. В этой установке жила надежда на честную и совестливую власть, на богобоязненность общества в целом». В той же модели церковно – государственных отношений, которая сложилась впоследствии в Московской Руси, автор видит «торжество кесарева над Боговым»: «государство внедряется в Церковь - и разлагает её изнутри, делая орудием своей легитимизации и прославления. Разделение между земным и небесным идёт насмарку. Церковь теряет и свою богоданную свободу, и свою высокую позицию, с которой она должна взыскующе следить за нравственным состоянием власти. … Этот распад зашёл очень далеко. … В советское время священники становились сексотами, работая на интересы сатанинского режима».

Альтернативу такому печальному положению Ю. Линник видит в различных сторонах духовной жизни древнего Великого Новгорода. Автор анализирует почитание новгородцами св. Софии и св. Троицы, новгородские монастырскую и бытовую (основанную на учении Церкви) традиции (ведь знаменитый «Домострой» был написан священником из Новгорода), жития новгородских святых, представления новгородцев о грядущем конце мира (эсхатологию) и даже этическое содержание былин о Василии Буслаеве. В этой связи делается масса интереснейших наблюдений и обобщений. Однако есть здесь и отдельные моменты, вызывающие некоторое недоумение. Так, рассуждая о св. Софии, Ю. Линник , вопреки широко известным историческим данным (в том числе «Слову» новгородского святого рубежа XV – XVI веков Зиновия Отенского, выдержки из которого, тем не менее, приведены) утверждает, что этот духовный образ «связан с манифестацией женского начала. … Почитание Богородицы активно участвовало в этом процессе». Православное же учение на сей счёт однозначно - София есть только Христос. Совершенно некритично, без учёта имеющихся церковно – исторических данных, говорится о якобы изначальных богородичных посвящениях Софийских соборов Новгорода и Киева (в действительности установленных только спустя века после их постройки), на основании которых строится чуть ли не «богословская» теория о «киевском и новгородском понимании Софии» (тогда как в древности такого разделения просто не существовало). Также вряд ли сочетаются с полноценной логикой периодически проявляемые автором симпатии к старообрядцам и мнения, что патриарх Никон был «воспреемником духовных традиций Русского Севера», а Новгородский архиепископ Геннадий был неправ, отстаивая в 1479 году «обхождение храма по солнцу» - обычай, доселе бережно хранимый староверами. При детальном знакомстве с книгой искушённый читатель, безусловно, сделает и ряд других замечаний. Что, однако, не умаляет главного в рассматриваемом издании, того, о чём хотелось бы сказать в заключение.

Для Ю.Линника Великий Новгород с его обширными землями, их блистательное минувшее - достояние не только одной истории. Автор считает, что несмотря на все перепетии судеб Северо- Запада европейской России на протяжении последних пяти с лишним веков, «прошлое может оказать поддержку настоящему. Иногда кажется, что голос Новгорода Великого звучит из будущего - надо откликнуться на него. Не должен этот зов памяти прозвучать втуне». Пока это, конечно, всего лишь «фантомная боль» уши. Так страдает организм, лишённый чего - то важного (например, болят ампутированные конечности, которые, казалось бы, не должны уже беспокоить). И только грядущее нашего Отечества даст ответ о том, что за этими почти кровоточащими словами: увы, привычный для нас утопизм, наивная надежда на возврат «золотых времён» или, как знать, отблеск дара пророчества.