Помяни, Господи,
душу преставльшагося
раба Своего,
митрополита Андриана

 Неофициальное информационное издание

ЦЕРКОВНЫЕ ВЕСТИ

выпуск 6 (35), 20 (7) сентября 2005 г.

Великорецкий Крестный ход’2005: как это было…

«…Крестный ход, это не что иное, как прообраз нашего Крестного пути. Идя за Крестом, мы отрекаемся от мира и временно умираем для житейской суеты и забот. Пребывая в непрестанной молитве, мы боремся со своими страстями и становимся ближе к Богу…»

Митрополит АНДРИАН

(Из последней проповеди)

Ирина Кириченко: Последний привал

День первый

Утром наш поезд прибыл в город Киров. Все прибывшие испросили благословения у владыки Андриана и мы отправились дабы присоединиться к группе паломников ожидающих нас. Они начали свой путь еще в 5 утра, по пути остановившись в храме преподобного Трифона, ), и, приложившись ко святым мощам, теперь ожидали нас.

Соединившись вместе, крестный ход начал свой путь по улицам Кирова. Торжественное шествие вдоль трассы с хоругвиями, крестом, иконами, пением не могло оставить равнодушным внимание горожан. Встречные прохожие с удивлением оглядывались, кто-то приветствовал, кто-то просто смотрел и вслушивался в мелодичное пение шествующих. Благодаря сопровождению работников ДПС участники крестного хода беспрепятственно преодолели этот сложный отрезок пути. Сложный – именно по причине чрезмерного внимания, насыщенного движения и придорожного шума.

Достигнув первого привала люди с удовлетворением отметили, что наконец вышли за черту города. Нашему взору предстал великолепный вид «русских просторов». Поля, река Великая, лесные массивы вдали и ясное небо над головой… Сама природа радовалась и встречала паломников чудными видами и великолепной погодой.

Участники предыдущих крестных ходов прекрасно помнят прошлогодний, поистине «крестный ход», запомнившийся суровыми испытаниями - дождливой погодой, холодом и прочими трудностями.

Далее путь пролегал вдоль трассы. Надо отдать должное о. Глебу и Никите Бобковым, которые неустанно следили за тем, чтобы никто случайно не отстал или не вышел на дорогу. Когда же изнуренные палящим солнцем паломники вступили в лесное «царство», то щедро были вознаграждены за труды упоительной прохладой, тишиной и величием царственных сосен, берез, ароматами трав и мхов. Правда, тучи комаров явно обрадовались нашему появлению и встретили нас весьма «гостеприимно» и «со вкусом».

Первый обед

Преодолев значительную часть первого дня пути, мы вышли по проселочной дороге к уже знакомому нам железнодорожному мосту, перекинутому через широкую реку. Здесь нас ждали «бойцы невидимого фронта» - труженицы-повара, с любовью и усердием приготовившие нам трапезу.

Помолившись, что называется, «едиными усты, единым сердцем», настолько торжественно звучала молитва «Отче Наш…» паломники приступили к трапезе, а затем каждый получил возможность несколько отдохнуть. Ребята попрыгали в реку и, словно дети, резвились в воде, а девушки скромно ходили вдоль кромки воды, лишь слегка омочив ноги: не смотря на изнуряющую жару, скромность возобладала над желанием освежиться. Кто-то укрывался от палящих лучей  в раскидистых ветвях прибрежных ив. Но вот раздался возглас, и, завершив привал общей молитвой, мы снова отправились в путь.

Во все время пути, практически не прерываясь, лилось стройное пение, иногда сменяемое чтением псалмов, канонов и т.д. Вот звучит звонкий как ручей голос Аннушки Терентьевой, читающей псалом, а вот глубоко, проникновенно, строго и поучительно читает чтец Петр Долнаков поучение. Затем поочередно поют хоры, то изящный женский, то торжественно величественный мужской. Но вот… все остановились и в полной тишине мы слышим молитву Первосвятителя за нас, за весь народ христианский, благоговейно склоняемся под благословение и продолжаем путь.

Первый день пути подошел к завершению. Мы пришли в город Мурыгино примерно около 19.30. Помолившись, преосвящейнейший владыка Андриан обратился к паломникам. Его проповедь  была краткой, но весьма содержательной, полной отеческой любви и заботы. Владыка призывал паству к терпению и смирению, к кротости и воздержанию, даже в отношении смеха. Поблагодарил тех, кто, несмотря на трудности, решился повторить этот путь, приободрил тех,  для кого этот крестный ход был первым, поделился своими впечатлениями. Утружденные шествием паломники с особым вниманием прислушивались к каждому слову. На тот момент никто и не мог себе представить, что эта проповедь была последней.

Однако путники, не смотря на усталость, еще долго не укладывались. Кто делился своими впечатлениями, кто гулял по вечерним улочкам, кто пошел купаться в теплых водах реки Великой. Суетливые бабушки, словно наседушки над цыплятами, все помогали тем, кто нуждался в помощи, кому больной палец перевязать, кому промыть и обработать царапины или еще какие досадные мелочи.

День второй

День начался с подъема в 4 утра. Торжественная процессия во главе с митрополитом отправилась в путь по ещё спящим улочкам. Раннее утро, лучи восходящего солнца, туман над полями. Впереди идет свещеносец со свечой, несут иконы, хоругви, крест.  Чтец Алексей читает полуношницу, и так прочувствованно и глубоко звучат слова «…отврати Лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти…».  

Земля под ногами становится все более песчаной. Белый сухой песок превращается в истинное испытание, как  на прочность обуви, так и на выносливость наших утопающих в нем ног. Солнце, так радовавшее нас в начале крестного пути, постепенно поднимается все выше, зной становится все нестерпимее. Нельзя сказать, кому труднее было вынести это испытание: певчим, задыхающимся от клубов поднимающейся из-под ног белой песчаной пыли, пожилым людям, особенно тяжко страдающим от жары, или владыке, который, как позже выяснилось, кроме трудов путного шествия, взял на себя ещё и подвиг полного воздержания от вкушения пищи…

Вот воспоминание одного из паломников: « Было настолько сложно идти, а мы по маловерию видимо не достаточно усердно молились, и вот в какой-то момент показалось, что сил не осталось совсем, а только упование на Господа. Люди шли молча, практически никто не разговаривал, лишь молитва звучала, как призыв о помощи: «Святителю Христов Николае, моли Бога о нас!». И через пару минут за поворотом  показалось место привала. У некоторых на глазах были слезы: «Слава Богу, дошли!».

Привал был устроен на высоком холме, внизу которого протекал родник со студеной водой. Кто направился к роднику, кто просто расположился под раскидистыми ветвями великолепных деревьев отдыхать. Все устали, и после общей молитвы тихо разбрелись на трапезу…

Место привала нельзя обойти вниманием. Этот чудный уголок девственной природы завораживал своей красотой. Вокруг поляны росли величавые сосны, а под ними на устланной игловым ковром земле мирно дремали грибы маслята. Коричневые ровные шапочки выглядывали то тут, то там. Здесь же рядом ютились кусты с яркой спелой сочной ягодой брусникой, а поодаль раскинулись кустарники шиповника и зазывали ярко-красными фонариками спелых плодов.

Спустя час раздался звучный возглас протодиакона «Восстаните!». Привал закончился, и мы  снова отправились в путь. Дорога, в основном, пролегала через поля и редкие лесополосы. Само созерцание Крестного шествия - вереницы людей, изгибающейся по полевой дороге, вызывало благоговейный трепет, настолько впечатляюще это выглядело. Паломников было около полутора сотен человек. Пение сибирских, нижегородских, московских певцов сливалось в единый слаженный хор. Женский и мужской хоры пели антифонно, придавая пению особый колорит и еще более торжественное звучание. Даже желающих нести хоругви было так много, что хоругвеносцы часто менялись, тем самым давая друг другу возможность и понести труды, и немного отдохнуть. Одним словом, безучастных не оставалось, каждый стремился внести свою малую лепту в единое общее Богоугодное дело..

Вот запели « Святый Боже…» и владыка благословляет продолжить пение до леса, под сенью деревьев остановиться и прочесть апостол. Последнее «Святый Боже…» запел женский хор большим распевом, как при выносе Креста. Владыка обернулся и так грустно посмотрел…сердце ёкнуло. Уже тогда было видно, что владыка устал, но он старался этого не показывать. Ведь и словами, и видом своим владыка старался ободрить паломников. И каждый раз, обращаясь к пастве, он столько чувства, мольбы вкладывал в каждое слово…и благословлял.

Последний привал

Последний привал был у плотины, расположенной географически примерно в 3-х км. выше устья реки Великая, на реке Грядовица. Место весьма живописное, тихое. Над рекой склонились вековые деревья. В воде кристально чистой можно было разглядеть плавающих рыб. Рядом располагался домик лесника.

Перерыв объявили на 30 минут. Кто-то пошел окунуться в воде, кто-то присел отдохнуть в тени деревьев, кто-то тихо пел стихи…Владыка побродил по мосточку, пообщался с нами и затем спустился к воде. Он словно прощался с нами, говорил такие слова, словно боялся не успеть сказать самого главного.

 Все было спокойно, как вдруг, словно гром среди ясного неба, раздались испуганные крики, а затем и призыв на молитву: владыке плохо. Все сразу поднялись и поспешили к месту молебна. Молились истово, с верой и надеждой. Лишь небольшая группа медиков, также принимавших участие в шествии, находилась непосредственно возле владыки и прилагала все усилия  для спасения любимого пастыря. Еще несколько человек пытались связаться с «внешним миром» и вызвать скорую помощь или службу спасения.

Тем временем, основная часть паломников, совершив подряд три молебна «за болящего», продолжила путь, в дороге вознося молитвы, и искренне надеясь на то, что Господь сохранит владыке жизнь – как сохранял ее в прежних его болезнях. 

…Однако, пути Господни неисповедимы, и воля Его не подвластна нашему уразумению. Придя поздно вечером в Великорецкое, паломники узнали о скоропостижной кончине архипастыря. Весть была настолько ошеломляющей и шокирующей, что люди просто отказывались в это верить. Как потом стало понятно, все старания медиков с самого начала были тщетны.

В 4 часа утра 11-го августа машина с телом преосвященнейшего владыки выехала в Москву.

В Великорецком

В селе Великорецком утром был совершен молебен, после которого о. Михаил Татауров обратился со скорбной, но очень глубокой по смыслу проповедью к молящимся: «…Крестный ход есть ни что иное, как наш путь к смерти. Смерть - это переход в мир иной, мир вечный, неподвластный человеческому разумению. На эти 5 дней мы распинаем себя миру, отказываясь от земных житейских благ. Владыка во время крестного хода преставился, как странствующий инок, как воин Христов на поле брани… Мы не должны оставлять начатое дело, нужно дойти до конца и в последующие года не оставлять данного еще нашими предками обета Господу…»

Эпилог

 Смерть ходит совсем рядом, только мы за мирской суетой её стараемся не замечать, мы свыкаемся с ней, думая, что нас она не коснется, во всяком случае, хотя бы сейчас обойдет стороной, потому что нам так много надо всего ещё сделать, столько успеть. А она стремительна, внезапна! Так же и Страшный Суд наступит именно в тот момент, когда мы его не будем ждать, увлеченные погоней за своими мирскими нуждами и делами.

Последний путь Владыки стал для многих из нас самой яркой проповедью, которая ошеломила и потрясла сознание. Проповедь, открывающая смысл нашей жизни, ради чего мы пришли в этот мир и с чем уйдем из этого него. Дорога цена этой проповеди…

Великорецкий крестный ход, взявший свое начало 4 года назад, на этом не останавливается. Теперь он имеет ещё более глубокий смысл. Как бы перейдя на новую ступень духовного возрастания, требующего дальнейшего продолжения.

Валентина Синельникова: Памяти Митрополита АНДРИАНА

Крестный ход – это один из видов христианского подвига, который установлен в память о крестном пути Спасителя. На Святой Руси торжественные процессии с крестом, иконами и хоругвями были не редкостью. Почти в каждой местности было событие или праздник, в честь которого «творили шествие». Великорецкий крестный ход тоже родом из русской древности. В советское время эта благочестивая традиция была прервана, но в последние годы возродилась, благодаря инициативе владыки Андриана, тогда еще епископа Казанско-Вятского. И никому не дано было знать, что, отправившись в этот крестный путь в четвертый раз, Владыка завершит дни своего земного странствия.

Если установилась такая традиция, и крестный ход начался, то продолжается он при любых погодных условиях. Идет ли проливной дождь или нестерпимо палит солнце - паломники идут, останавливаясь только на кратковременные привалы, чтобы дать себе немного необходимого отдыха, и снова в путь, с молитвой, под сенью креста, за иконой святителя Николы. Путь, безусловно, не из легких, но ощущение того, что ты хотя бы несколько этих дней можешь принести в жертву Богу, придает сил. И еще – с нами владыка! Он идет впереди всех, сразу за иконами и священством, его поступь тверда, как и убеждение в необходимости совершения этого подвига. Наверное, с больным сердцем ему было идти труднее всех, но он никоим образом этого не проявлял. И никакие уговоры не могли заставить его отказаться от участия в крестном ходе. Когда в предшествующее воскресенье он в Москве говорил проповедь, рассказывая об истории возникновения Великорецкого крестного хода и призывая в нем поучаствовать, то те, кто по каким-либо причинам не собирался ехать в Киров, почувствовали себя дезертирами.

В этом году в течение всего крестного хода стояла сильная жара. На второй день пути, ближе к полудню, переходили небольшое поле. Под ногами клубится пыль, нещадно палит солнце. В этот момент богослужение как раз подошло к тому моменту, когда нужно было читать Апостол и Евангелие. Чтобы не стоять под палящим солнцем, решено было петь «Святыи Боже», пока не дойдем до леса. Многажды прозвучало это песнопение так, как поется оно на литургии. Для разнообразия запели длинный распев, какой поется в неделю Крестопоклонную на вынос креста. И неприятным холодком проскользнула мысль: «Словно покойника отпеваем». Во время чтения Апостола владыка присел на как-будто специально предусмотренный для этого пенек. Было видно, что утомился. Через три часа его не стало.

А крестный ход продолжался. Паломники вынуждены были покинуть своего святителя в надежде на чудо, которому, увы, не суждено было случиться. Уже в глубоких сумерках дошли до Великорецкого. Когда служба подходила к концу, запели «Утверди Боже», и привычно прозвучали слова «...спаси, Господи и помилуй господина нашего Высокопреосвященнейшего Митрополита Андриана...». Но вот служба закончилась, и только тут все узнали скорбную весть. А через десять минут молились литию за упокой любимого святителя.

 Многие были в смятении, кто-то захотел уезжать. Наутро 11 августа помолились часы, освятили воду в купели. После этого к паломникам со словом проповеди обратился о. Михаил Татауров: «Братие, Владыка преставился, как воин Христов на поле брани, но как бы горько ни было нам, мы не должны останавливаться, нужно довести до конца начатое дело». Это слово  укрепило присутствующих, придав сил для совершения обратного пути.  Уехали из Великорецкого только те, кому действительно было необходимо.

Можно много рассуждать на тему, что было бы, если бы... Винить себя, искать виновных вокруг... Но видно, так судил Господь, такова была Его Святая воля, хотя порой нам и трудно ее понять и принять.

... Под сводами Покровского собора слышится мерное чтение Евангелия. Посередине – гроб с телом Первосвятителя. И -  странное дело, - удивительное чувство легкости, как от соприкосновения со святыней. «Смерть – мужу покой есть» - говорил русский благоверный князь, святой Александр Невский. Владыка преставился ко Господу, в лучший мир, «идеже несть болезни, ни печали, ни воздыхания...». Только мы осиротели.

Опустевшее Рогожское... Всё и повсюду напоминает о потере. Погребение назначено на воскресенье, на которое в этом году пришелся праздник Происхождения Честнаго и Животворящего Креста Господня – символичное завершение Крестного пути Митрополита. Служба совершалась по обычному уставу, но плачем звучали привычные возгласы, сдержанным рыданием слышались голоса певцов. Казалось, что даже стены чувствуют боль. Несмотря на сослужение нескольких епископов, кафедра кажется пустой.

Многие потрясены случившимся. Многих волнует вопрос: а что же будет дальше с нами? Те, кто были с ним рядом – физически или мысленно, понимают друг друга без слов. И так хочется, чтобы то, что начато было Владыкой во благо Христовой Церкви, не ушло вместе с ним. Тогда его присутствие будет ощущаться еще долгое время. Не только на словах, а и в делах наших должно постоянно звучать: «Рабу Божию, преставльшемуся Митрополиту Андриану, ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!»

Возвращение Первосвятителя в Москву

10-11 сентября, р. Грядовица – Киров – Кострома – Москва

Острый сердечный приступ постиг вл. Андриана у реки Грядовица около 16 часов вечера 10 сентября. Примерно через два часа к плотине на р. Грядовица прибыла машина скорой помощи.  К этому времени основная группа участников Крестного хода, совершив несколько молебнов «за болящаго», уже удалилась от плотины, продолжив путь к селу Великорецкому. Над лежащим без сознания митрополитом продолжали хлопотать несколько человек медиков в надежде более на чудо, чем на здравый смысл.

Бригада скорой помощи после краткого осмотра засвидетельствовала факт смерти Владыки, высказав убеждение, что он скончался в первые минуты сердечного приступа. Положив тело почившего владыки на носилки, машина скорой помощи отправилась в г. Киров в сопровождении протодиакона Виктора Савельева, А.П. Долнакова и еще нескольких христиан.

Поздно вечером «скорая помощь» доставила тело владыки к моргу г. Кирова, где в присутствии руководителей областной больницы на основании рассказа очевидцев и свидетельства бригады скорой помощи были оформлены все необходимые документы.

Затем  тело было доставлено в старообрядческий храм с. Красное, что под Кировом,  где по приезде священников, принимавших участие в крестном ходе, было совершено уставное омовение, облачение святителя и положение во гроб. Там же была совершена и первая заупокойная лития.

Губернатор Кировской области для доставки гроба с телом преосвящейнейшего Владыки в Москву предоставил карету скорой помощи и патрульную машину милиции; около 4 часов утра 11-го августа траурный кортеж тронулся в путь.

Около 14 часов дня кортеж достиг г. Костромы, где его встретил преосвященнейший  архиепископ Иоанн, в облачении, с клириками епархии; владыка Иоанн прямо у машины совершил заупокойную литию над гробом митрополита Андриана, и духовенство епархии, равно как и все собравшиеся христиане,  смогли проститься с любимым владыкой.

Около 19 часов вечера траурный кортеж достиг Рогожского поселка, где у паперти Покровского кафедрального собора гроб с телом преставльшагося митрополита Андриана встретили преосвященные епископы Зосима и Корнилий, несколько священников и диаконов и немногочисленные прихожане, прилучившиеся здесь в оное время. Тут же, перед папертью Покровского собора епископ Зосима в сослужении шестерых священников совершил заупокойную литию.

Затем священники перенесли гроб с телом владыки митрополита на паперть Покровского храма, где над телом почившего было повторно совершено положение из простого дорожного в основательный дубовый гроб.  После этого гроб с телом Владыки был установлен посреди кафедрального собора, под большим паникадилом, и над телом новопреставленного владыки было начато «неугасимое» чтение Св. Евангелия, по обычаю продолжающееся до самого погребения, и прерывающееся только на время совершения суточного богослужения в храме. Первыми начали читать Евангелие архиереи, и, пременяясь, читали до ночи; после них к вахте приступили священники, и так чтение Евангелия продолжалось несколько суток. Все это время – как днем, так и ночью, всем желающим предоставлялась возможность придти и проститься с почившим Владыкой.

Архиерейское погребение

14 августа, Москва, Рогожское

Число собравшихся в этот день на Рогожском было необычайно велико, - так бывает только на Пасху, да в неделю Жен-Мироносиц. Однако нынче повод совсем не праздничный – Русская Православная старообрядческая Церковь провожает в последний путь своего Предстоятеля. Митрополит Андриан пока еще с нами, но сегодня мы навсегда прощаемся с ним.

Покрытый соборной мантией, гроб с телом Первосвятителя возвышается перед кафедрой Покровского собора. Сменяя друг друга, епископы и священники читают у гроба Святое Евангелие; это чтение прерывается только на время ежедневной службы. Весь день субботы, и всю ночь накануне воскресенья в храме, как никогда, многолюдно-безмолвно: христиане пришли, приехали, прилетели из дальних мест, чтобы  попрощаться со своим архипастырем. Выстроившись в очередь, они в скорбном молчании подходят ко гробу, чтобы отдать своему Владыке последний поклон –припасть к земле, испрашивая святительское прощение. Эту, последнюю ночь многие христиане проводят в храме, не смыкая глаз; всю ночь напролет они предстоят у гроба, слушая чтение Евангелия.

Наступает последнее утро прощания с Первосвятителем. В храм стекаются архиереи и все духовенство, и, прежде, чем облачиться, каждый приближается ко гробу, мысленно прося благословения у Владыки. Он, уже четвертые сутки подвизающийся в непрестанном молитвенном подвиге, в этот ранний час встречает их всех уже облаченным… Но вот закончено надгробное чтение, закрыто и отнесено во алтарь Евангелие. Началась полунощница.

По уставу в этот день – праздник Происхождения Креста – положено совершать водоосвящение; обычно водосвятие совершается после литургии. В этот раз в связи с погребением водосвятие было решено совершить сразу после полунощницы.

Вот началась Литургия. Печально-торжественное шествие духовенства, – выход с Евангелием.  Расположившись у кафедры, по обе стороны от гроба Владыки, клирики дожидают окончания пения «Блаженных». Исполненный неземного покоя, почивший предстоятель явственно присутствует вместе со всеми. И вот хор духовенства, в котором слились более полусотни голосов епископов, священников, диаконов и чтецов, воспевает «Придите, поклонимся…», и среди этого хора, кажется, слышится и голос Владыки… Вот священники с двух сторон окружают гроб, чинно поднимают его на плечи и, предносиму Св. Евангелию, несут гроб на амвон, через Царские двери во алтарь, и устанавливают с южной стороны Св. Престола. Затем, во время Трисвятаго, все духовенство по обычаю шествует на Горнее место; туда же переносят и гроб с телом Владыки, и поставляют его там, посреди архиереев. Всю литургию почивший Владыка находится во алтаре, и только к заамвонной молитве гроб износится из алтаря и поставляется на свое место посреди храма.

По обычаю, во все время пребывания гроба с телом почившего Владыки в алтаре он пользуется такой же честью, как и здравствующие архиереи – будто, как обычно, сам он и совершает это богослужение: у него просят благословения на совершение возгласов и прощаются прочие клирики, с ним первым лобызаются после «Верую…» архиереи. Этот исполненный глубокого смысла древний обычай явственно показывает, что литургическое единство христиан не разрывается со смертью кого-то из них, и земная Церковь неотделима от Церкви Небесной.

Только не слышно возгласов любимого первосвятителя, не он ограждает молящихся дикириями, не ему поем торжественное: «Исполла эти, деспота!» - наше «многолетие» не нужно тому, кто готовится принять от Бога «бесконечныя веки»...

По окончании литургии все духовенство снова выходит из алтаря к кафедре, и начинается чин архиерейского погребения. Хоры певцов, чередуясь, протяжно и торжественно воспевают воскресные антифоны, диаконы сказывают ектении, чтецы возглашают стихи прокимнов. Каждый стремится внести свою посильную лепту в это общее скорбно-торжественное дело. Последний раз мы предстоим с тобою, Владыко, за богослужением в этом соборе. Последний раз взираем на тебя – исполненного неземного покоя! И невольно чувствуем: так покойно быть рядом с тобой. О, Владыко! А ведь это и всегда было так!

Настал момент последнего прощания. Припадая ко гробу почившего Первосвятителя в поклоне, каждый мысленно обращается ко Владыке. Каждый пытается угадать, расслышать его ответ… Что скажешь ты нам сегодня, Владыко? Что заслужили мы в очах твоих? Да, мы чувствуем,  - ты всех прощаешь, и никому никаких упреков! – О, Владыко! Да ты и всегда поступал так… Мы помним, мы не забудем!.. И становится более явственно слышен голос собственной совести: «Прости нас, Владыко! Мы все такие грешные – рядом с тобой… Прости! Ты терпел нас такими… А мы потрудимся, постараемся исправиться и стать лучше! И аще имаши дерзновение - помолися о нас ко Господу, Богу нашему!»

Вот отверзаются двери Покровского собора, и из храма медленно выходит погребальное шествие. Крест и хоругви, гробница на плечах диаконов, иконы, и, наконец, самая драгоценная ноша – гроб с телом Владыки на плечах священников. Архиереи. Хоры певцов. Множество всякого люда - прихожане и гости, мужчины и женщины, юные и пожилые. То скорбно-сосредоточенные, то растерянные лица. У многих на глазах слезы. Встречаясь взглядами, знакомые не говорят друг другу ни слова: о чем говорить? Мерно-прозрачный погребальный звон льется с высоты колокольни. Суетятся фотографы, бегают под ногами вездесущие детишки, а гроб с телом Владыки, покрытым ярко-зеленой соборной мантией, плывет по Рогожскому поселку поверх народа, покачиваясь, словно на волнах реки – живой, человеческой реки. Это самый последний Крестный ход владыки Андриана... Следом за  хоругвями, духовенством и певцами струится на кладбище нескончаемый людской поток.

Протиснувшись сквозь кольцо людей, плотно окруживших архиерейские могилы по всему периметру их ограды, духовенство опускает гроб рядом с разверстой могилой. Прочитана последняя молитва, возлито масло, закрыта крышка. Дубовый гроб, опускаясь, медленно продвигается вовнутрь первосвятительского склепа. Закрывается вход, засыпается землею могила. Всё…

Растерянно-безмолвно возвращается с кладбища Крестный ход, словно потерявший на пол-пути своего предводителя. Разоблачая архиереев, в алтаре Покровского храма поют «Тон деспот ин…». Совлачается своих риз духовенство. Только одного Владыку разоблачать не нужно – он, не имеющий теперь нужды в подкреплении телесных сил, не нуждается и в отдыхе, и, милостиво отпуская нас отдыхать, сам остается пребывать в непрестанном служении Богу.  О, Владыко! Ты и при жизни-то не слишком стремился подкреплять свое тело… И тогда-то не очень обременял нас, нерадивых слуг,  своими требованиями. Прости нас, Владыко! Прости…

Расходимся, но все мысли – там, где нами навсегда оставлен наш Владыка. Невзначай ловишь себя на мысли – как отчаянно хочется остаться там, рядом с ним! Но – нет, так нельзя… Нам еще предстоит немало здесь потрудиться – прежде, нежели Господь призовет к себе…

* * *

Святительское погребение митрополита Андриана совершали преосвященнейший Иоанн, архиепископ Костромской и Ярославский, местоблюститель престола Московского митрополита, и духовный отец покойного владыки, преосвященный Савватий, епископ Киевский и всея Украины, в сослужении епископов Силуяна Новосибирского, Евмения Кишиневского и Корнилия Казанского и Вятского. Без облачения за богослужением присутствовали также епископы Зосима, Донской и Кавказский, и Герман, временно Уссурийский и Дальневосточный. Чтобы попрощаться и проводить в последний путь владыку Андриана,  в Покровском соборе в тот день собрались до 70 клириков разного чина и до двух с половиной тысяч христиан.

Погребение митрополита Андриана состоялось в день ангельской памяти его предшественника на московском Первосвятительском престоле, митрополита Алимпия. В связи с этим после возвращения с кладбища в Покровском соборе была отслужена заупокойная лития по двум почившим Первосвятителям.

На состоявшейся после погребения поминальной трапезе выступили архиереи, представители духовенства, гости. Почтить память владыки Андриана и проводить его тело в последний путь прибыли чиновники из администрации Президента РФ, представители Отдела внешних церковных связей РПЦ МП, другие официальные лица.

Еще до дня погребения в митрополию начали поступать письма и телеграммы с соболезнованиями – от представителей светской власти, общественных и религиозных деятелей, руководителей предприятий и организаций, а так же и отдельных граждан. Многие из них лично знали и глубоко уважали владыку Андриана. Этих соболезнований пришло огромное количество, от самых разных людей, но в них звучала одна общая мысль: за короткое время своего первосвятительства владыка  Андриан успел сделать очень многое, и плоды его усилий важны не только для старообрядчества, но и для всего народа нашей страны.

 «….Он навеки останется с нами в своих делах и свершениях – в восстановленном храме, в отреставрированных книгах, в собственноручно написанных иконах. Такие люди, как Митрополит Андриан – гордость России, пример исполненного гражданского и духовного долга…» (В.Лукин, Уполномоченный по правам человека в РФ).

Памятный Крест на месте кончины митрополита Андриана

17 августа, Кировская область

Намерение установить на месте упокоения митрополита Андриана памятный поклонный крест пришло независимо и одновременно ко многим  людям – видимо, ими руководил одинаковый порыв любви и благодарности почившему святителю.

Проявив наибольшую расторопность, первыми исполнили свое намерение представители Казанской епархии – они изготовили деревянный крест, и еще до девятого дня водрузили его на берегу реки Грядовица – на том самом месте, где встретил свою кончину митрополит Андриан.

В первые дни после погребения аналогичное намерение обсуждалось в Московской митрополии, где было принято решение установить на месте кончины митрополита Андриана на берегу реки Грядовица трехметровый дубовый крест и каменную плиту - в память о почившем здесь митрополите Московском и всея Руси. На подготовку было отведено три недели.

Резной дубовый крест – прощальный дар почившему владыке – изготовили питерские старообрядцы; они же организовали его доставку в Москву. Подготовку самой акции взяли на себя иерей Алексей Лопатин и архитектор Алексей Синельников. Финансирование дорожных и прочих расходов предполагалось осуществить за счет спонсоров.

13-14 сентября, Кировская область

Вечером 12 сентября группа паломников поездом выехала в Киров. Крест и памятную плиту везли на «газели».

 Необходимо было подготовить место для установки: вырыть яму, залить слой бетона, для того, чтобы крест, который весит около 150 кг и выдерживает парусную нагрузку, не покосился и не просел. Поэтому небольшая группа людей выехала немного раньше, чтобы провести подготовительные работы. На их-то плечи и легла основная тяжесть. Ломами долбили землю, которая по твердости почти не уступала бетону. Помимо тяжелой физической работы были и другие трудности – ночной холод (температура воздуха составляла не более 5 градусов), дождь, отсутствие необходимого снаряжения. Ночевать пришлось «на свежем воздухе»,  под навесом у костра. Хотя и времени на сон было немного.

Утром 14 сентября из г. Кирова, во главе с Казанско-Вятским епископом Корнилием, паломники отправились к берегам Грядовицы. Помянуть митрополита Андриана на месте его упокоения прибыли старообрядцы из Кирова, Казани, Москвы, Нижнего Новгорода и других городов и весей, всего около пятидесяти человек. Высадились из автобуса, и последний участок пути совершили крестным ходом. Крест несли на плечах, и каждый считал за великую честь ощутить на себе его тяжесть. Одним из первых, кто нес крест, был владыка Корнилий. С пением подошли к берегу реки. Подготовка конструкций для установки креста была завершена уже под звуки песнопений заупокойной панихиды. Восемь пар крепких рук с благоговением подняли тяжелый крест над землей. Металлическое основание креста четко легло в бетонную шахту фундамента, и взорам молящихся открылась удивительная картина: крест словно парит над землей и водами Грядовицы, и прибрежные деревья склонились перед его величием.

 У подножия креста был положен камень с высеченной на нем надписью:

 «На сем месте 10 августа 2005 г. (н. ст. ) окончил свои земные труды, шествуя во главе Великорецкого Крестного хода, Предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви блаженной памяти Высокопреосвященнейший АНДРИАН, митрополит Московский и всея Руси. Ангельская память его 7 марта (н. ст.)

Аминь аминь глаголю вам, аще зерно пшеничное пад на земли не умрет, то едино пребывает, аще ли умрет, мног плод сотворит. (Иоанн, 12:24)».

После молитвы к кресту подошел владыка Корнилий. Строгий, аскетичный образ инока-епископа, словно пришедшего из древней, Святой Руси, красноречиво свидетельствовал об истинности древнего Православия. Слова владыки призывали к подвигу и твердому стоянию в вере, врученной нам отцами. И вспоминались слова апостола: «...Их же взирая на скончание жительства, подражайте вере их...».  И виделось, что рядом с нами, впереди нас – ВЛАДЫКА.

17 километров пути, которые не суждено было довершить митрополиту Андриану – от Грядовицы до с. Великорецкое, довершили паломники.

40-й день памяти митрополита Андриана

18 сентября, Москва, Рогожское

В этот день вся Церковь возносила Господу Богу молитвы об упокоении души своего почившего Предстоятеля в селениях праведных. Ранним утром в Покровском Кафедральном соборе началась Божественная литургия, которую возглавил Преосвященнейший архиепископ Иоанн, местоблюститель престола митрополита Московского, в сослужении Преосвященного  Зосимы, епископа Донского и Кавказского, Преосвященного Корнилия, епископа Казанско-Вятского, и множества клириков всякого чина.

Много усилий покойный митрополит прилагал к тому, чтобы открывалось как можно больше новых приходов, и к тому, чтобы в каждом из них был свой пастырь. Поэтому знаменательным событием, словно продолжением дел владыки Андриана, в этот день стало поставление диакона Игоря Мыльникова во иереи ко храму г. Новокузнецка.

После заамвонной молитвы была совершена заупокойная лития.

По окончании службы владыка Иоанн обратился к собравшимся. В каждом слове его проповеди звучало глубокое почтение к почившему Митрополиту. «Кратким, но ярким был путь покойного владыки Андриана, видимо, Господь так судил» - отметил архиепископ. Жизнь человека скоротечна, и нужно успеть подготовить свою душу к ответу перед Богом.

…Время неумолимо мчится, отдаляя нас все дальше от того момента, когда каждый имел возможность видеть Владыку, слышать его голос, испрашивать у него благо