Митрополит Алимпий, в миру Александр Капитонович Гусев родился на Волге, в Нижнем Новгороде. Отец будущего патриарха был адамантом старой веры, в самые глухие советские годы устроившем у себя дома тайную церковь во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Мать, Александра Ивановна - великая труженица и тихая молитвенница. Бедное детство будущего архиерея прошло в городе Лысково. В семнадцать лет стал он бакенщиком и дважды в сутки зажигал и гасил двенадцать фонарей на Волге, на Верхне-Юркинском перекате, неподалеку от древнего Керженца.

***

Земля, на которой он вырос, дала России великого писателя, исповедника и мученика Русской православной церкви Аввакума и основателя Нового Иерусалима, недрогнувшей рукой расколовшего русский народ на гонимых и гонителей, патриарха Никона.

За митрополитом Алимпием незримо стоит малоизвестная и обделенная нашей любовью Россия. Стоят в столбе жертвенного пламени гигантские фигуры Аввакума и сожженных вместе с ним за исповедание старой веры священника Лазаря, диакона Феодора и инока Епифания. Стоят и укрепляют нынешнего первосвятителя российских старообрядцев десятки тысяч мучеников, претерпевших гонения, невзгоды и смерть ради Христа и отеческой веры. Двести страниц занимал перечень введенных Никоном новшеств в сложившийся на Руси со времени ее крещения церковно-служебный канон. Две власти, государственная и церковная, рука об руку силой волокли верующий народ к трехперстному сложению и трегубой аллилуйе. Протопоп Аввакум устоял, он отвечал непоколебимо: «Умру за единый аз». За ним осталась несомненная нравственная победа гонимых. Наследники старой русской веры сегодня, на исходе второго тысячелетия, с незамутненной совестью могут смотреть как в прошлое, так и в будущее.

Александр Капитонович Гусев, плоть от плоти народа, бакенщик, пожарный, маляр, повинуясь звучавшему в нем зову, стал тайным иноком, а затем чтецом в храме и диаконом. Он, митрополит Алимпий, как произносили предки святое имя Господа с одним «и» - Исус, такого произношения и начертания держится он и теперь. Как молились прежде, так молится он сейчас, неукоснительно, с шести до одиннадцати утра вычитывая правило утреннее, а с семи до одиннадцати вечера – вечернее. Как служили на Руси, так без всяких перемен служит нынче и он.

Можно сказать, что старообрядчество живет религиозной тоской по прошлому. Можно различить в облике митрополита драгоценные черты ушедшей России. Можно даже сравнить старообрядчество со старым садом, прекрасным, но почти утратившим плодородие. Однако все это лишь малая часть правды, ее доступная всеобщему обозрению верхушка. Полнота же правды о старообрядчестве заключена не только и не столько в его непреходящем культурно-историческом значении. Было бы легкомысленно и несправедливо сбрасывать со счетов его спокойную религиозную силу.

Бог весть, какая суждена всем нам судьба, настают ли для мира последние времена, или мы еще не окончательно прогневали милосердное небо – слабому человеческому разуму это не угадать. Но когда думаешь, что в Москве возле Рогожского кладбища, в маленьком доме неустанно молится за всех митрополит Алимпий, то, право, на душе становится теплее. Ибо он как был прост, так и остался. Как можно было десять лет назад войти в его никем не охраняемый дом, так и сейчас дверь владыки открыта для всех. Как сажал он званых и незваных за стол, так и сейчас готов разделить с добрым человеком свою непритязательную трапезу. Неученый в академиях, ненатертый до блеска школой угождения сильным мира сего, митрополит Алимпий обладает богатством, которое превосходит все земные. Богатство это называется крепкой верой, чистой совестью и светлой душой.

Сергей Мартьянов

«Новая Хроника», 2000, № 3 (267), 20 января

На фото: 1. 2 июня 1992 г. Приезд митрополита Алимпия на Урал. Встреча в селе Пристань. 2. Выход из келии на вечернее богослужение…

Материал и фото из семейного архива предоставлены Максимом Гусевым