Федор Алексеевич Гучков, родоначальник династии Гучковых, происходил из дворовых людей надворной советницы Белавиной, помещицы Малоярославского уезда Калужской губернии.  На десятом году жизни Федор Алексеевич был привезен в Москву и отдан в обучение ткацкому и красильному делу. Уже через десять лет, оставаясь крепостным, он открыл собственную мастерскую в Семеновском. Там стояли пять принадлежавших ему ткацких станков, на которых он продолжал трудиться наравне со своими работниками.

Гучков первым в столице освоил производство шалей из шелка на турецкий и французский манер, которые сам же и окрашивал. Популярность его изделий стала вскоре столь высока, что в лавках выстраивалась очередь. В модном тогда магазине Майкова шали и платки от Гучкова  пользовались не меньшим спросом, чем французские. Популярность  некоторых  его  изделий  стала  вскоре  столь высока, что в лавках выстраивалась  очередь  -  на  фабрике   Гучкова   велась система  предварительной  записи  покупателей:  поднимать  же   цену    Федор  Алексеевич  не желал, думая, прежде всего о создании устойчивой  репутации  и утверждении на рынке своей продукции.

Неизвестно, откуда он добыл средства для открытия небольшого, но все же собственного дела. Можно предположить, что помимо предприимчивости и традиционного для староверов трудолюбия успеху способствовала сама принадлежность Гучкова к федосеевской  общине на Преображенском кладбище. Ведь любой ее член под поручительство попечителей имел право брать беспроцентный кредит и возвращать его не полностью, если полученная прибыль шла на расширение дела. В случае несостоятельности предпринимателя его родственники и потомки до седьмого колена (состоящие в общине) получали единовременное пособие в размере трети капитала (две трети шли общине). Федор Алексеевич, естественно, стремился выкупиться из крепостной зависимости, и это ему удалось (сумма выкупа неизвестна).

Фабрика Федора Гучкова

К 1812 году Гучков уже стал московским купцом второй гильдии,  по праву считался одним из  королей  мануфактурного  дела,  но, несмотря на то, что во владении  его  находилась солидная фабрика с  50  ткацкими  станками,  сам  работал  на  них,  почитая физический труд богоугодным делом,  сам  же   имел  обыкновение  продавать товар  на  Нижегородской  (Макарьевской)  ярмарке  и  в  самой   Москве,   в Хрустальном  ряду. 

1812  год  подверг  Гучкова  суровому  испытанию:  пожар уничтожил   фабрику,   товар   и   имущество   Гучкова   были    разграблены наполеоновскими  солдатами.  Однако  Гучкову  хватило  средств  и  сил   для возрождения дела: в 1813 году он заложил в Преображенскую  фабрику на правом берегу Яузы. Она очень быстро стала «знаменитейшей в России», как написано в Атласе промышленности Московской губернии за 1845 год, а сам Федор Алексеевич превратился в настоящего текстильного короля. О благополучии свидетельствовало многое, в том  числе  и  построенная  Федором Алексеевичем оранжерея, которую современники назвали «образцом  рая».  «Рай» этот обходился не дешево – до 6000 тысяч рублей серебром ежегодно,  а  росли в  оранжерее  и  арбузы,  и  ананасы,   и   многое   другое,   создавая   поистине «благоплодовитый», как тогда говорили, сад …

Вскоре деятельное участие  в  работе  фирмы  стали  принимать  сыновья Федора Алексеевича - Ефим и Иван.  В книге, вышедшей в  1867  году   по заказу семьи  Гучковых,  так  говорилось  о  последних  годах  жизни  Федора Алексеевича: «При жизни отдал сыну Ефиму дела,  на  досуге  занялся  чтением духовных  книг  и  садоводством».  В  словах  этих   содержится   умолчание, скрывающее  трагическую   страницу   биографии   Федора Алексеевича.  Времена царствования Николая I были периодом усиления гонений  на  старообрядцев,  а Федор  Алексеевич  по  праву  считался  одним  из  известнейших   в   Москве староверов и активно поддерживал собратьев по вере -  был  попечителем староверческих кладбища и приюта для престарелых в Преображенском.  Дело осложнилось, когда Федор  Алексеевич  испортил  отношения  с  генерал-губернатором  Закревским, который однажды предложил Гучкову купить у него  крупную  партию  шерсти  по явно  завышенной   цене.   Не   желая   давать   Закревскому   лишь   слегка завуалированную взятку, Гучковы отказались от сделки. Репрессии  обиженного  генерал-губернатора  последовали незамедлительно. Началось с закрытия  и  фактического  разграбления молельни   Гучковых.   При    реквизиции    навсегда    пропали    ценнейшие старообрядческие книги и иконы… Затем против  Федора  Гучкова  по  настоянию Закревского было возбуждено уголовное  дело,  по  которому  он  обвинялся  в присвоении денег кладбища. При сем  были  использованы  крайне  сомнительные показания  известного  в  округе  бездельника  и  пьяницы,  решившего  таким образом свести с Гучковым личные счеты. Прекрасно понимая,  что  оправдаться ему не суждено, Федор Алексеевич сказал  в  сердцах  Закревскому:  «Если  вы ищете на нас вины, то мы противу закона невинны, а если хотите нас  бессудно задавить, то давите».

В конце 1853 года Федор Гучков  был  арестован,  более полутора месяцев содержался в секретной тюрьме; сыновья хлопотали  за  отца, но безуспешно: все бывшие друзья и  покровители  немедленно  отвернулись  от опального семейства.  Вначале предполагалось, что Гучкова сошлют на его родину, в  Калужскую губернию; однако и этой скромной надежде не суждено  было  сбыться:  он  был выслан в далекий  малообустроенный  Петрозаводск.  Перед  ссылкой  ему  была предоставлена неделя для улаживания имущественных дел;  все  имущество  свое он переписал на сыновей и 27  января  1854  года  был  отправлен  в  ссылку. Провожать Гучкова в ссылку пришли тысячи людей; они обступили  дом  Гучкова, но чиновник тайных поручений приказал Федору Алексеевичу потихоньку  выехать через задние ворота …

Несмотря на то, что в 1855 году на престол взошел Александр II и одним из первых же  рескриптов  приказал  ослабить  гонения  старообрядцев,  Федор Гучков так и не  дождался  освобождения.  Проведя  в  ссылке  два  года,  он скончался в 1856 году в Петрозаводске. Сыновьям удалось получить  разрешение на препровождение тела  в  Москву;  и  в  марте  засмоленный  гроб  с  телом основателя  династии  был  доставлен  в  первопрестольную  по  Петербургской железной дороге, и снова множество людей вознамерилось  проявить  уважение  к Гучковым,  изъявив желание нести гроб  с  вокзала  на  кладбище;  и  снова последовало  начальственное   «нет».   Закревский   запретил   многотысячную процессию – и после смерти он продолжал преследовать Гучкова.

Погребен  Федор Гучков  на  Преображенском кладбище, попечителем которого был всю свою жизнь. Феодору Алексеевичу посвящен был очень трогательный народный духовный стих. "Великий он был человек", - пели русские люди.

По материалам Михаила Калишевского (Москва),  Ангелины Курпас (Иркутск) и Портала Credo.Ru