Знаменитый вождь и учитель староверцев-безпоповцев Андрей Дионисьевич родился в 1674 году в с. Повенце Олонецкого края. Прадед Андрея Дионисьевича "бяше новго­родской области князь Борис Александрович Мышецкий". Во время нашествия на россий­скую землю шведов и поляков, "егда россий­ские местоначальницы присуждахуся за чу­жестранных кралей присягати, сей велико­душный князь не восхоте того сотворити. Се­го ради, оставив вся вотчины и поместья, преселися в Заонежскую пятину".

Родители Андрея,  занимавшиеся крестьян­ством, воспитали его "не толико бо млеком, елико молитвами, не толико хлебом, елико молебными прошениями" (Андрей Борисов. "Житие и подвизи премудрого древнего бла­гочестия учителя, блаженного отца Андрея Дионисьевича". Рукопись XVIII века. Пуш­кинский дом в С-Петербурге. Р. IV, оп. 16, № 41, л. 4).

С детских лет "велеумный Андрей преус­певал в мудрости, Божий страх в своем имыи сердцы". Особенное влечение имел он к книжному чтению.

Беседы с выходцами из Соловецкого мо­настыря, их рассказы о мучениках за древне-православную веру оказали большое влияние на впечатлительного отрока. В декабре 1691 года Андрей покидает отцовский дом и, "Богом наставляем, приходит к подвигу пус­тынному". Вместе с "подругом" своим Ива­ном Белоутовым поселяется он, после долгих скитаний, в пустынном месте между озерами Таго и Белое. Неподалеку подвизался диакон Шунгского погоста Даниил Викулов. К нему стал приходить Андрей и, "о душевной беседующе пользе, к пустынному злостраданию обостряхуся". По предложению Даниила, юные пустынножители переселились к нему "во единотрапезное и единоименное житие". Андрей и сестру свою Соломонию "из бури и треволнения мирского во спасительное пристанище приводит".

Когда пожар уничтожил "все строение и запасы", Даниил и Андрей направились за советом к иноку Корнилию. "Отец же Корнилий пророчески проглагола про Андрея: сей будет наставник и учитель, древнему благочестию проповедник", и благословил Даниила и Андрея на основание обители на новом месте.

Осенью 1694 года на р. Выг,  при впадении речки Сосновки, в 70 км от Повенца,  было положено начало Выговскому общежительству (Иван Филиппов. "История Выговской старообрядческой пустыни. СПБ. 1862 г., стр. 105-107).

"И начаша к ним людие приходити с разных мест и градов. А оные же отцы Даниил и Андрей приимаху их с любовию, учаще и наказующе. И начаша чины и уставы церковные. и монастырские хранити (Ив. Филиппов, стр. 107). Андрей Дионисьевич явился достойным помощником Даниила Викулова. "Хитр и сладостен бе словом. Божия бо благодать из уст его исхождаше. На праздники, по совершении всенощных пений, простираше праздничное златострунное словес учение..., чтением своим всех слушающих в плачь приводя" (Ив. Филиппов, стр. 215).

В 1700 году Андрей Дионисьевич написал обширное увещательно-полемическое послание Феодосию Васильевичу (по вопросу о внешних браках), показав большую начитанность и глубокие познания в вопросах богословия (Проф. П. С. Смирнов. "Из истории раскола XVIII в." СПБ, 1908 г.).

17 сентября 1702 года Андрей Дионисьевич был избран главным наставником Выго-рецкой обители: "многого ради его к Божественному писанию прилежания и тщания к поучению заповедей Божиих" (Соборное постановление 1702 г. "Поморский сборник" -рукоп. нач. XVIII в., л. 15-19. Из собрания И. Н. Заволоко). На посту начальника обители Андрей Дионисьевич проявил свои многосторонние способности и неутомимую энергию.

"Рано выявились исключительные организаторские таланты и большая духовная сила молодого Андрея Дионисьевича, - говорит проф. П. Г. Любомиров, - именно ему Выгов-ское общежительство обязано более всего своей организацией, а возглавляемое им согласие - поморское - выработкой и обоснованием своего учения (П. Г. Любомиров. "Выговское общежительство", М-С. 1924 г., стр. 24-25).

На соборе 1702 г. был принят "Устав Выгорецкой обители", предложенный Андреем Дионисьевичем. В основу устава были положены дониконовские церковные уставы, применительно к монастырскому богослужению, совершаемому "мужами не хиротонисанными". Особый "Чин и устав, по общежительных свв. отец преданиям", был составлен А. Д. для "Лексинского девического полка". В 1719 году Андрей Дионисьевич дополнил этот устав "пятью главизнами".

"Проповедь, - говорит Е. В. Барсов, - Денисов сделал существенною частью безпо-повщинских служб, так что без нее был праздник не праздник" (Труды Киевской Дух. Академии, 1867 г. Т. I, стр. 243).

Особое внимание А. Д. уделял знаменному пению, "тщашеся, чтоб церковное пение украшено было добре. До него наслышкою пояху по крылосам. В девической обители на Лексе отец Андрей собра грамотниц старых и малых, нача их сам учити пению. И, научая их, яко отец чада, и прочий от них научишася, и друг друга начаша учити" (И. Филиппов. Указ соч. стр. 141-142). Им же были открыты школы "искусных списателей" (для переписывания богослужебных книг и учебных пособий), школа иконописцев и меднолитейная мастерская для изготовления медных икон и крестов, по его предложению на Выге стали готовить "большие створцы", художественно украшенные гравированным рисунком.

Многочисленные списки поучений А. Д. (до 60-ти, по П. Любопытному) свидетельствуют о том, что автор их был талантливым писателем. До нас дошло около 200 сочинений Андрея Дионисьевича (В. Г. Дружинин. "Писания русских старообрядцев", СПБ, 1912г., стр. 128). В поморском "Торжественнике" (собрание слов на праздники), датированном 24 июня 1720 года, содержится ПО слов, расположенных в миней-ном порядке. Большинство этих поучений принадлежит Андрею Дионисьевичу (В. Г. Дружинин. "Поморский Торжественник", ( СПБ. 1911г., стр. 21).

В отличие от "просторечия" Аввакума, язык Андрея Дионисьевича отличался особенной торжественностью и стилистической изощренностью. В качестве образца приведем выдержки из послания Андрея Дионисьевича "на Святую Пасху во вся скиты": "О преславных чудес! О всяк ум превосходящих вещей! Воззрим мало к таинству й узрим: како адские темницы испровергошася! Како преисподняя мучительства низложишася! Како горькая смерть умертвися! Како адский мучитель связася и из юзилища праотцы востекоша! Се, праведнии из темниц адских избыша.

 Се, полцы правоверных из смертных дверей воздвигнушася. О бесчисленного Твоего милосердия, Христе! Иже адовыми содержими беша узами, к невечернему свету всерадостно востекоша веселыми ногами, Пасху хваляще вечную. Паки рай отверзеся. Паки Едем даровася. Паки райского веселия праотцы сподобишася. Кто не возрадуется, яко рай отверзеся! Кто не восторжествует, яко Вышний Иерусолим верным даровася!" Заканчивается послание обращением к "верной братии": "Вся вы, верная чада церковная, целую, вся христолюбивые любовно лобызаю; ко всем вопию, пред всеми возглашаю: Христос Воскресе, радость наша! Христос Воскресе, утешение наше! Христос Воскресе, избавитель наш! И паки пред всеми проповедаю, к не молчу, возглашаю и не таю. Аще и бесы ненавидят, аще и дияволи ярятся, аще и жидовский сонм неистовствует, но с вами христолюбивыми и вселюбезными подражатели немолчно вопию: воистину воскресе Христос! Тому слава во веки. Аминь" (Госуд. б-ка им. Ленина. Собрание Ундольского. № 1252, лл. 203 и 205 об.).

В 1718 году Андрей Дионисьевич посещает Киев, осматривает достопримечательности города и выступает в духовной Академии. Его доклад на заданную тему: "Сотове медов ни - словеса добра, сладость же их - исцеление души" - поразил всех слушателей глубоким философским содержанием и своеобразной формой изложения. "Все хвалили Андрея Дионисьевича", повествует "Житие А. Д.". Некоторые даже сомневались: "Суждаху быти прежних творцов перевод с греческого или латинского". После своего удачного выступления Андрей Дионисьевич "отверстый вход себе получи", как ритор и  философ ("Житие А.Д.", л. 105 об.).

О выдающихся способностях А. Д. было известно далеко за пределами Выгореции. В 1720 г. "керженские поповцы, утесненные миссионером-иерархом господствующей церкви Питиримом, обратились с просьбой о помощи к Андрею Дионисьевичу. С его участием были составлены так называемые "Диаконовы ответы" - первый опыт систематической защиты старообрядчества (П. Г. Любомиров " Выговское общежительство", М-С, 1924г., стр. 76). Но самым замечательным, непревзойденным апологетическим произведением Андрея Дионисьевича нужно считать "Поморские ответы" (1723 г.). "В этом сочинении, - говорит проф. А. К. Бороздин, - виден ученый, применяющий приемы археологического исследования, филологической и исторической критики. Обнаруживается талант и огромная начитанность Андрея" (Проф. А. К. Бороздин. "Очерки русского религиозного разномыслия", стр. 159, СПБ, 1905г.). Старообрядцы-поповцы, издавая в 1911 году "Поморские ответы", назвали этот труд "дивным творением" обессмертившим имя автора.

По определению ученого Е. П. Барсова, Андрей Дионисьевич был выдающимся оратором своего времени. "Сладкоголосый ритор Господень, Андрей Денисович, - читаем в поморской рукописи XVIII в., - произносил глас в различных своих сказаниях и поучениях различно по подобию разума и приличности, сказуемой вещи и дела" (Ст. "О произношении гласа". Журнал "Родная старина" за 1931 г. № 10, стр. 13). "За красноречие и чистое в произношении слов вещание поморцы называли Андрея Денисовича "вторым Златоустом" (Д. Островский. "Выговская пустынь и ее значение". Петрозаводск. 1914 г., стр. 61).

Андрей Дионисьевич является первым историком Выговской обители. Иван Филиппов в своей "Истории Выговской пустыни" пишет: "мы несмы творцы повести сея, токмо преписатели или иначе рещи преложители. Не возможно бо бе нам и умом помыслити злострадания боголюбивых мужей, населивших богоизбранное место сие, аще бы не получили быхом премудрого словесе славного мужа и настоятеля сея честныя обители Андрея приснопамятного, вселюбезного отца и всесладчайшаго учителя нашего" (Ив. Филиппов, Указ. соч., стр. 91). Он "учил всему тому, что сам знал, ученикам и прочим желающим о сем ведать беззавистно всегда открывал".

Андрей Дионисьевич не удовлетворялся тем, что Выгореция имела за собой "срытые горы  и расчищенные леса". Он стремился создать своего рода "Академию  староверства". С этой целью им была основана богословская школа, в которой, кроме религиозных предметов, он преподавал грамматику, риторику и просодию (искусство произношения и стихосложения). Первыми учениками Андрея Дионисьевича были: "Симеон Дионисьевич, Трифон Петров, Мануил Петров, Даниил Матвеев, сочинения которых дошли до нас. А. Д. создал в Выгореции "преемственную школу словесных наук, которая, открывая новую страницу в истории литературы, составляет самостоятельно развившуюся отрасль внеакадемической и школьной науки" (В. Г. Дружинин. "Словесные науки Выговской поморской пустыни". СПБ. 1911г., стр. 31-32).

Ученый богослов и философ Андрей Дионисьевич обладал незаурядными организаторскими способностями-1705-1710 гг. были для Выговской обители исключительно тяжелыми: "И бысть в то время, - повествует Иван Филиппов, - хлебный недород и частые зябели и годы зеленые (хлеб не вызревал). Толчаху солому и сосновую кору, и траву едяху не малое время. И такая скудость бысть тогда, что многажды и без ужина жили" (Ив. Филиппов, Указ. соч., стр. 109). Многие малодушные, "не могуще такой нужды понести", стали покидать Выгорецию. Тогда Андрей Дионисьевич, "собрав все, что у кого с миру было принесено", отправился на Волгу за хлебом. "Ово покупаше, а ово в долги имаше". Хлеб доставляли водою до пристани Пигматка, на берег Онежского озера (в 40 км от общежительства). Через болота, по специально устроенной дороге (деревянный настил и сейчас частично сохранился) выговцы "начаша оной хлеб в крошнях (корзинках из бересты) на себе носити в монастырь".

Обеспечив общежительство хлебом, А. Д. занялся посредничеством между хлебородным Поволжьем и новой столицей. "Оный Андрей, своих людей избрав, начат посылати в низовые города хлеба покупати и в Санкт-Питербург ставити" ("История Выговской пустыни", стр. 139).

Петр I нуждался в рабочей силе. В районе малой Охты на берегу Невы поселились староверцы-поморцы. "На Охту было переселено до 400 семей из Архангельской и Вологодской губерний" ("Историко-статистические сведения о СПБ епархии", т. VII. стр. 200). В 1723 году на Охте была построена молельня староверцев. Торговые конторы и пристани выговцев были построены кроме Москвы и Петербурга в Нижнем-Новгороде, Казани, Архангельске и др. городах. "Общежители построите суда новоманерные, кроме старых", и развили обширную хлеботорговлю. "И от того бываше помощь и пособие братству ("История Выговской пустыни", стр. 140).

В 1714 году на просьбу Андрея Дионисье-вича позволить выговцам свободу рыбной и звериной ловли, последовал указ: "разрешить выговцам рассылать своих людей для ловли, куда похочут", и чтобы никто не мешал им в этом, "понеже они к работам отданы к олонецким железным заводам" (Д. Островский. Указ. соч. стр. 66). Неутомимый Андрей "для избрания и искания мест рыбной ловли ездил к морю на Мезень и на Печору" ("История Выговской пустыни", стр. 166). Морские суда выговцев доходили до Новой земли и до Шпицбергена.

Поморцы издавна славились как отличные мореходцы и кораблестроители: "Уже в XII веке, - пишет Б. Шергин, - русские люди своим умом-разумом строили суда, сообразно натуре Ледовитого моря. Уже в XIII веке по берегам и островам Северного Ледовитого океана стояли русские опознавательные знаки -            исполинские осмиконечные кресты" (Борис Шергин. "Запечатленная слава", М.  1967г.,стр. 5).

"Полунощное море, - говорил Андрей Дионисьевич, - от зачала мира безвестное и человеку непостижимое, отцов наших отцы мужественно постигают и мрачность ледено-видных стран светло изъясняют. Чтобы то многоснискательное морское научение и многоиспытное умение не беспамятно явилось, оное сами те мореходцы художно в чертеж полагают и сказительным писанием укрепляют" (Б. Шергин. Указ. сочин., стр. 7).

В 1710 г. Андрей Дионисьевич в Карго-польском уезде, где климат более благоприятствовал земледелию, приобрел для монастыря "землю на оброк". При А. Д. были построены заводы: кирпичный, кожевенный и лесопильный. "И всякое изобильство (обители) умножашеся и распространяйся от па-шень и от торгов, и от морских промыслов" -пишет И. Филиппов.

Много труда положил Андрей Дионисьевич на благоустройство обители.

"О коликих трудов и потов в строительстве сего общежительства воздолженствовало! -    говорит Андрей Дионисьевич. О коликих подвигов бедовметных и попечений многопечальных востребовало: телесное житие состроити и душевное спасение устроити, в не плодных местех прокормление примыслити и душевную трапезу всегда уготовити, нивы лесорослые с трудами пахати да и терновид-ные нравы многими поты истерзати, горы своевольные поравняти, чащи миролюбных обычаев искореняти" ("Надгробное слово Андрея Дионисьевича Петру Прокопьевичу". Журнал "Русская старина", 1879г., т. 26, стр. 533).

Процветанию Выгорецкого общежительства способствовало и некоторое покровительственное отношение гражданских властей. Петр I и администрация повенецких государственных заводов высоко ценили выговцев. Они были хорошими, трезвыми, трудолюбивыми работниками и большими знатоками "рудосыскного дела". Им были хорошо известны месторасположения железных, медных и серебрянных руд в Заонежье.

И. Филиппов сообщает о выговце Ники-форе, который с братьями "послани быша в Сибирь и там приискаша медную руду...и явися руда добрая и прибыльная, и начат Демидов заводы тамо строити и заводити (И. Филиппов. Указ. сочин., стр. 249).

Проф. С. А. Белокуров пишет: "28 января 1704 года велено было послать Андрея Денисова в Саксонию для науки рудосыкных горных всяких дел" (Предисловие к ст. "О немецких школах". Чтения Исторических древг ностей России, кн. 1, М. 1907 г., стр. XXVI).

Указанный С. А. Белокуровым Андрей Денисов был учеником "школы Глюка", основанной в 1703 году Петром I для обучения "служилого и купеческого чина людей иностранным языкам и философской мудрости". Руководитель школы, пастор Эрнст Глюк, в августе 1702г. был захвачен в плен при осаде крепости Мариенбург (ныне г. Алуксне, Латвия). Вместе с ним была его воспитанница Марта Скавронская, уроженка Латгалии (местечко Вышки), впоследствии ставшая императрицей Екатериной I. Глюка с семьей отправили в Москву. Царскому посланнику Головину известна была просветительная деятельность Э. Глюка в Лифляндии, среди латышей, и его выдающиеся способности (Глюк отлично владел 8 языками). 10 мая 1689г. им был закончен перевод на латышский язык Библии (по еврейским и греческим первоисточникам). Э. Глюк предполагал открыть школы и для старообрядцев, проживавших в восточных районах Лифляндии. "Уповая на милость Божию, - писал он шведскому королю КарлуХ1, — изготовил на русском языке школьные кни благословит, к славе Его, сии труды, по примеру подъятых на пользу латышей" (П. Пекарский. "Наука и литература в России при Петре Великом", т. 1,СПБ, 1862г., стр. 127).

В заявлении, поданном Петру I, Глюк пивал, что в открывающейся на Покровке школе кроме иностранных языков он будет обучать: "тако ж на словенском языке риторике, геометрии, географии и политике" (С. Белокуров. Указ. сочин., стр. 47).

Иван Филиппов говорит об Андрее Дионисьевиче, что последний "на Москве грамматическому и риторическому разуму учашеся и зело извыче (Ив. Филиппов, Указ. сочин., стр. 139).

Весьма возможно, что Андрей Денисов, о котором говорит проф. С. А. Белокуров, есть киновиарх Выговской обители. Андрея Дионисьевича хорошо знал Петр I, к выговцам благосклонно относился и А. Меньшиков (попечитель школы Глюка). У Андрея Дионисьевича были большие связи с дворцом и правительственными кругами. "Несомненно исторический факт, - говорит П. С. Усов в статье "Помор-философ", - что Андрей Денисович толковал Псалтырь царице Параско-вии Федоровне, при чем присутствовала ее дочь Анна Ивановна" (в будущем императрица) ("Исторический вестник, 1886 г. Апрель, стр. 151).

Андрея Дионисьевича уважали сановники и видные гражданские лица: "И всяк язык того всесладце славяху и дивляхуся гражданские персоны и от внешних славнии мужи, ритори похваляху и беседовати с ним жела-ху" (Ив. Филиппов, Указ. сочин., стр. 216).

Выдающиеся познания А. Д., его здравый природный ум и кипучая энергия поражали современников: "Если бы ты, Андрей Денисович, был согласен с великороссийскою церковью - говорил ему начальник повенец-ких заводов Вильгельм Генник, - то надлежало бы быть тебе патриархом ("Исторический вестник", 1886 г., Апрель, стр. 159).

Андрей Дионисьевич не щадил своих сил и здоровья, "да обдержанием общежительст-ва благочинное утвердится бытие".

Когда 15 мая 1727 года пожар уничтожил все здания Лексинской обители, решено было построить обитель на новом месте. Стали готовить материал для построек. "Сам настоятель Андрей с братией бревна сечаху и на лошадях к воде возяху. Того же лета сам же Андрей со стариками начаша лес по воде плавити сверху на поводь и в порогах сам в воде бродяше и труждашеся... Настоятель Андрей толь велие попечение имеяше о строении, елико всех мужественных мужест-веннейший, всех ревнивых ревнительнейший бяше. Видяше сирот и больничников без покоев пребывающих и толико о сем боляше сердцем, толико скорбяше душею, яко всего нужнейшее дело имяше обители строение. И кое дело совершися без оного? Кая келия не име того основателя? Кое бревно не осязася руками оного? О руки блаженные: кто ублажит вас по достоянию?" - восклицает Иван Филиппов.

Обитель была построена. Но с этого времени "нача настоятель Андрей часто изнемо-гати, аще и на ногах хождаше". Болезнь развивалась.

И "марта в первый день 1730 г., в третию неделю святого поста, настоятель Андрей от сущих зде преставися. И бысть плачь велий и рыдание и вопль от всех неутешный, яко всепресладка учителя многоболезненно жаляще. Не тако чада родителей своих горко-слезно рыдают, яко общего всех отца толико премногим плачем ко гробу проводивше погребению предаша".

"Ты един был еси всем вся, по апостолу, - оплакивает И. Филиппов Андрея Дионисьевича, - был еси алчющим пища сладкая, болящим врачевство драгое, немощным сила непобедимая, печальным веселие неизреченное, стены не имущим общежителем - стена адамантная, и покрова не стяжавшим - державный покров. Был еси во время зимы - теплота, во время жара - прохлаждение, во время бури - глубокая тишина. Был еси темным о свете солнце незаходимое и о мудрости ненаказанным наказатель изрядный".

"Другого Андрея негде взять и не сыскать и во всех староверцех и нет и впредь не будет", - такими словами заканчивает Иван Филиппов главу "О преставлении настоятеля Андрея" (И. Филиппов. Указ. соч., стр. 210— 217).

Статья была опубликована в Церковном календаре христиан древлеправославно-кафолического исповедания и благочестия старопоморского согласия  на 2004 год (федосеевского согласия)