Церковная реформа явилась следствием политических амбиций царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. В результате реформы был нанесен урон православным святыням. Одна из этих  святынь — наш церковнославянский язык. Что же с ним делалось в XVII в.?

Выдающийся старообрядческий писатель и полемист Ф.Е.Мельников (1874—1960) отмечает, что Никон и его справщики исправляли совсем не опечатки и погрешности, а вековые обычаи древней церкви. Ничего безграмотного или невежественного не могли они отыскать в старопечатных книгах. Но сами натворили в новых книгах немало погрешностей и ересей (1).

Фёдор Евфимьевич Мельников приводит примеры. В чине крещения по старым книгам священник читает: «Запрещает ти, диаволе, Господь наш Исус Христос, Пришедыи в мир и вселивыися в человецех». Здесь ясно и вполне грамотно выражено, что диавола запрещает Господь, который пришёл в мир и вселился в людях. Как же «исправили» это место никоновские справщики? Они переделали так: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедыи в мир и вселивыися в человецех». Исказили сам смысл текста: не Христос пришёл в мир и вселился в человецех, а диавол.

По старым книгам в том же чине крещения священник просит Господа: «Молимся тебе, Господи, ниже да снидет с крещающим-ся дух лукавый». По никоновским книгам это место читается так: «Ниже да снидет с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый». Даже священники, принявшие новые книги, были в недоумении. Кому же они здесь молятся — не диаволу ли в самом деле? Поэтому Уже в книге «Жезл» (1666) после слов «молимся тебе» было вставлено обращение «Господи». Но так как и после этого всё же выходило, что Господом именуется дух лукавый, то «Жезл» добавил ещё скобках разъяснение: («Сиречь Боже наш»). В последних изданиях этот текст переделан по дониконовским книгам, чем признана погрешительность никоновских «исправлений», вернее, искажений, богослужебных книг.

Таких бессмысленных «исправлений» никоновские справщики наделали очень много. «Все книги испроказили», — жаловались на них благочестивые люди (2).

В течение последующих столетий, вплоть до нашего времени, никоновские книги неоднократно исправлялись и переделывались. Но от этого они не стали исправнее. Старые погрешности в них закреплены и новые прибавлены. Вот ещё пример этого. В кондаке на Успение Пресвятыя Богородицы по-старому читалось: «...гроб и смерть не удержаста» Богородицу, — а по-новому переправлено: «гроб и умерщвление». Это уже другой смысл: умерщвление — смерть насильственная (3).

«Все вышеприведённые примеры "исправлений", как и многие другие подобного же качества, доказывают, что это было собственно не исправление, а какое-то бесстыдное и наглое озорство, издевательство и кощунство над святыми книгами» (4).

В XVII в. значительные изменения были внесены в Псалтырь. Проследим изменения в языке 50 псалма, обозначив старый текст буквой С, а новый — буквой Н:

С: «Не отверзи мене от лица твоего» (50: 13); Н: «Не отвержи мене от лица твоего». У всех глаголов с основой на заднеязычный согласный (г, к, х) в праславянский период возникло чередование заднеязычных со свистящими (з, ц, с) перед гласным переднего ряда дифтонгического происхождения: рекут — рци, помогут - помози, что представлено в форме повелительного наклонения и в этом тексте: отверг — отверзи, а не  отвержи.

С: «избави мя от кровий, Боже»; Н: «избави мя от кровей. Боже» (50: 16). На месте редуцированных и, ы, в сильном положении и церковнославянском языке возникли гласные полного образования и, ы, в древнерусском — е, о. Поэтому отличается произношение: Алексий вторый — ср. Алексей второй; не убий — ср. не убей; Святыи Боже, Святыи Крепкий, Святыи Бсзсмсртный, помилуй нас — ср. Святой; в тексте того же 50 псалма: «Наипаче омый мя от беззакония моего» (50: 4), «омыеши мя, и паче снега убслюся» (50: 9) — ср. омой, омоешь; поэтому «избави мя от кровий», а не   от «кровей».

Далее рассмотрим наиболее значительные изменения в грамматике церковнославянского языка, касающиеся основных частей речи: имени существительного и глагола.

1. Замена форм дательного падежа множественного числа формами родительного падежа множественного числа. Примеры приводятся из старой (С) и новой (Н) Псалтыри.

С: «Поставиши мя во главу языком» (17: 47); Н: «...во главу языков». Б.П.Кутузов отмечает: «Первое по смыслу лучше, имеется оттенок императива. Во втором варианте форма более пассивная, вялая. Вообще правщики обнаружили удивительную нелюбовь к дательному падежу и особое пристрастие к падежу родительному».

С: «И воздаяние грешником узриши» (90: 8); Н: «И воздаяние грешников узриши». По мнению Б.П.Кутузова, старый перевод даёт более глубокий духовный смысл. В нём как бы предупреждение грешникам, что их ждёт соответствующее воздаяние. В новом же тексте только пассивная информация.

С: «Явится Бог Богом в Сионе»(83: 7); «Явится Бог Богов в Сионе». В новом переводе указанные фразы всего лишь утверждают факт (из-за замены окончаний -ом на -ов) , потеряв очень ценное для нас в духовном плане выражение внутренних необходимых логических  связей.

Тот же исследователь старых и новых церковных книг пишет: «В Часослове после исправления написано: "Ныне отпущаеши... яко видеста очи мои... свет во откровение языков". Однако в Евангелии всё же сохранился старый текст: "яко видесте очи мои ... свет во откровение языком" (Лк. 2: 32). Конечно, откровение — народам, языкам, всё понятно в старом тексте. Но что такое "во откровение языков"? Или это в смысле "открывания" языков, народов (от покровов каких, что ли)? Нет, видимо, это просто безграмотность — переводчики-то были иноземцы, не русские люди».

С: «Аз есмъ червь, а не человек. Поношение человеком, и уничижение людем» (21: 6); Н: «...Поношение человеков и уничижение людий». В первом варианте смысл понятен: я — поношение, укор людям, человеческому роду, человекам. Во втором варианте, в связи с заменой правщиками окончания -ом на -ов (родительный падеж), сила и ясность фразы значительно ухудшается. Перед нами уже неточное, расплывчатое выражение, позволяющее ещё и такое толкование: «Я — поношение от человеков». Но из контекста псалма видно, что псалмопевец не вкладывал такого смысла в эту фразу.

С: «Держава Господь боящимся Его» (24: 14); Н: «...боящихся Его». В старом переводе призыв: если будешь бояться Бога, то Oн будет тебе державой, защитой. В новом тексте — просто сообщение факта.

С: «Исповедайтеся Богу Богом» (135: 2); Н: «...Богу Богов». форма дательного падежа множественного числа с окончанием -ом в церковнославянских текстах понятна верующим и в наши дни. Подобная застывшая предложно-падежная форма представлена и живом современном русском литературном языке, например, «пделом тебе», «поделом вору мука», то есть «по делам».

2. Замена форм простого прошедшего времени, аориста, формами сложного прошедшего времени, перфекта.

С: «Яко Ты порази вся враждующия ми всуе» (3: 7); Н: «...поразил ecu...». По мнению Б.П.Кутузова, «во-первых, вместо аориста, понятного и сегодня, более громоздкая форма прошедшего времени; во-вторых, резкое фонетическое звучание согласных л, с м сочетании с гласными и, е, и   нарушает ясность и простоту речи».

С: «Яко услыша мя Боже» (16: 7); Н: «Яко услышал мя еси» фонетический взрыв.

С: «Вскую остави мя» ( 21: 1); Н: «Вскую оставил мя еси».

«Какое ухудшение формы! Утяжеление и огрубление конструкции фразы. Сравните: ви-мя и вил-мя-еси. Грубое звучание  конструкций из сонорных согласных л, м, поставленных рядом, и следом за ними я, е. Противоестественное для славянского языка искусственное звучание».

С: «И исцели мя» (29: 2); Н: «И исцелил мя еси» — «неоправданное усложнение и нагромождение речевых элементов» (5).

С: «И вся волны твоя наведе на мя» ( 87: 7); Н: «...навел еси мя».

С: «Яко рече» (88: 2); Н: «Занс рекл еси».

С: «Поверже» (88, 44); Н: «Повергл еси».

С : «превознесеся» (96: 9); Н: «превознселся еси».

С: «уготова» ( 98: 4); Н: «уготовал еси».

С: «Яко вознес низверже мя» (101: 10); Н: «...низвергл мя еси»

С: «Ты заповеда» (118: 4); Н: «Ты заповедал еси».

С: «Ты разуме помышления моя издалеча» (138:2); Н: «Ты разумел еси»

Однако правщики действовали иногда и непоследовательно, переделывая «порази» на «поразил еси» и «заповеда» на «заповедал сси», они в 19 псалме, напротив, заменили «Яко спасл есть Господь» ('9: 6) на «Яко спасе Господь».

Псалмы предназначались первоначально для пения. В старообрядческих храмах при хорошем чтении речитативом до сих пор передаются плавность и внутренний ритм псалмов. Правщики же только заменой аориста перфектом утяжелили фразы, ритм разрушили, так как удлинили фразу на 2 слова, внесли причастия на -л- мужского рода, оканчивающиеся двумя согласными (рекл, повергл, превознеслся, низвергл), последний из которых сонорный. Такие сочетания в конце слова совершенно не свойственны строю славянской речи. Поэтому в живом русском языке после утраты редуцированных гласных в конце слова происходят различные упрощения: н-неслъ — несл — нёс; бобръ — бобр — бобёр, рубль — диалектное рубель или рупь.

Ценность старообрядческих, то есть древних рукописных и старопечатных книг, неоспорима. В XVII в. книги, написанные на церковнославянском языке, наше великое духовное наследие и богатство, были искажены и испорчены. «Реформа знаменует рубеж, с которого начинается резкое оскудение веры, духовности и нравственности в русском обществе» (6).

ПРИМЕЧАНИЯ

1.         Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви.  Барнаул, 1999. С.26—34.

2.         Там же. C.26-2S.

3.         Там же.  С.31.

4.         Там же.  С.34.

5.         Кутузов Б.П. Церковная реформа XVII века, сё истинные причины и цели.  Рига,1992. С.8—14.

6.         Там же. С. 51.

Комягина Лидия Павловна - канд.филолог.н., доцент. Поморский государственный университет им. М.В.Ломоносова

Опубликовано в сборнике Старообрядчество: история, культура, современность - М., 2002