– Владыка, сразу после избрания вас предстоятелем Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ), вы заявили, что условием улучшения взаимоотношений с Русской Православной Церковью Московского Патриархата (РПЦ МП) является "возвращение к каноническому дораскольному строю Церкви". Очевидно, что этого не произойдет в обозримом будущем. В нынешней ситуации, на сотрудничество в какой области Вы готовы пойти, и возможна ли ваша встреча с патриархом Алексием II?

– Полагаю, что нам необходимо вести диалог с Московской патриархией, но не для того, чтобы достичь компромисса в вероучении, а чтобы начать поиск путей противления надвигающейся глобализации, для возрождения в России культурных и духовных традиций нашего народа, осмысления причин и отрицательных последствий раскола. Это весьма трудный диалог, который не предвещает быстрых успехов, т.к. между нами различия по ряду серьезных духовных вопросов. Если же говорить о возможности встречи с патриархом Алексием II, то на различных государственных и общественных мероприятиях у меня происходят встречи и с патриархом и с другими иерархами РПЦ. Официальная же встреча с патриархом может иметь смысл только тогда, когда будет начат конструктивный диалог об исторической оценке раскола и конкретных шагах по возвращению к каноническому дораскольному строю Церкви.

– В одном из своих интервью Вы сказали, что о старообрядчестве "знают в народе до обидного мало, весьма приблизительно и зачастую совершенно неадекватно". Не кажется ли Вам, что такая ситуация связана с отсутствием регулярной информации о РПСЦ и некоторой пассивностью самих старообрядцев? У светских журналистов складывается ощущение, что в РПСЦ ничего не происходит, и она никак не реагирует на события, волнующие все общество.

– Святые отцы не отказывались от диалога о вере, но считали своим долгом свидетельствовать о хранимой Церковью Евангельской Святоотеческой истине. Наша "закрытость" – это общность молитвы только с теми, кто един с нами в вере. Мы открыты к диалогу, но намерены отстаивать позиции сохранения истинного православия и святоотеческого учения. С удовлетворением наблюдаю, что сегодня заметно стремление верующих в России возвращаться к древним основам православия. Мне думается, что информации о нашей Церкви, о тех духовных ценностях, которые сохраняет она, сегодня, вполне достаточно для тех, кто желает это знать. Мы приветствуем всех, кто хотел бы познать свет Истины, сохраняемый старообрядцами. Много трудов посвящено правдивому освещению причин и последствий раскола 17 века. Эти работы продолжают появляться и сегодня, и, что особенно ценно, принадлежат светским ученым и даже клириками РПЦ. А то, как вы отмечаете, что в нашей Церкви как бы ничего не происходит – это на мой взгляд и хорошо, т.к. в устройстве Церкви не должно ничего происходить такого, что бы ее потрясало, изменяло, раскалывало. Это как наше здоровье, которое мы не замечаем, пока здоровы.

Но мы стараемся всегда, когда предоставляется такая возможность заявлять о своей позиции. Так, на Всемирном Русском Соборе в прошлом, 2006 году, мы поставили ряд вопросов, которые волнуют не только нас. А на недавней встрече с министром культуры и массовых коммуникаций А. С. Соколовым обсуждали, в частности, и проблемы нравственного состояния нашего общества.

В этой связи хочу поблагодарить интернет-портал "Религия и СМИ" за создание сайта "Староверы" и за те материалы о старообрядчестве, которые вы размещаете на своем сайте. Это, действительно, объективная и нужная информация, которая помогает и нам, старообрядцам, лучше понять, что происходит в нашей же среде, и другим узнать о том, чем живет сегодняшнее старообрядчество.

– Вы говорили о том, что у старообрядцев "есть к власти и вопросы, и просьбы, на которые мы, к сожалению, долгое время не можем получить ответов". Это касалось возвращения собственности. Получили ли Вы ответы на эти вопросы и как в целом складываются отношения РПСЦ и властей, поменялись ли они за время Вашего Предстоятельства?

– Мною уже отмечено, что для верующих ныне время благоприятное, т.к. нет гонений от властей. Они проявляют к нам заметный интерес и даже иногда помогают в трудных хозяйственных вопросах. Как член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ, я принимаю участие в обсуждении насущных вопросов духовной жизни нашего государства. За время моего служения состоялись встречи с представителями администрации президента, Совета Федерации, Государственной Думы, МИДа, с уполномоченным по правам человека в России, администраций и руководством нескольких областей и городов нашей страны. Действительно, есть вопросы, которые медленно решаются в структурах власти. Они, в основном, связаны с возвращением Церковной собственности в таких городах как Москва, Иваново, Ростов, Моршанск и др. Впрочем, сейчас наметились конкретные пути по решению этих вопросов.

– Вы говорили в разное время о необходимости национального и православного единства перед лицом распространения в России инославия и иноверия? В каком аспекте можно говорить о православном единстве и какую роль в нем может играть РПЦ МП?

– Сегодня необходимо единство нашего общества перед все усиливающимся духовным падением, проявляющемся в распространении различных пороков, агрессии, жестокости и насилия, бездуховности и бескультурья. Конечно, представители традиционных религиозных направлений России могут много сделать, чтобы сдержать это негативное явление. И поскольку РПЦ МП в нашей стране самая многочисленная конфессия, то ответственность и возможности в поддержании стабильности нашего общества у нее велики. Во многом распространение у нас нетрадиционных конфессий и тоталитарных сект определяется недостаточностью той духовной силы, которая ранее укрепляла Святую Русь.

– Вы назвали раскол XVII века "великой церковной трагедией". С Вашей точки зрения, что сделало его неизбежным, и считаете ли вы возможным преодоление разделения в исторической перспективе?

– Расколы в Церкви во все времена были трагедиями, которые снижали ее возможность активно бороться со злом. Ведь это тактика врага рода человеческого – "разделяй и властвуй". Мы, христиане, обязаны перед Богом хранить церковное единство и стремиться к нему. Что касается раскола XVII века, то он не был неизбежен, а явился следствием неверных действий патриарха и царя. Церковь наша надеется на преодоление разделений между верующими во Христа, но когда это должно произойти, известно одному Богу.

– Вы поддерживаете идею широкой богословской и исторической дискуссии. Насколько активно и в каком формате ведется такая дискуссия, что Вы, в частности думаете о комиссии РПЦ МП по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством?

– В работе этой комиссии пока делаются только первые шаги и поэтому трудно судить о результатах ее работы. Мы понимаем, что быстрых положительных решений ожидать не следует, т.к. вопрос слишком сложный, исторически долговременный. Но мы сохраняем надежду, что работа комиссии не станет еще одним формальным мероприятием. Хотелось бы, чтобы она действительно отвечала запросам времени.

– Вы говорили о недопустимости экуменизма как формального объединения разных религий. Вы также последовательно и четко отстаиваете верность Православию и говорите о недопустимости компромиссов в принципиальных вещах. В этой связи, Владыко, возникает вопрос, есть ли у РПСЦ контакты с представителями традиционных религий в России – ислама, иудаизма и буддизма? В каких областях Вы видите возможность для сотрудничества с ними?

– Участие в религиозном экуменизме мы не принимаем и в вопросах веры идти на компромиссы не намерены. Но все же мы не закрыты от общения с представителями иных религий, в том, что касается укрепления единства нашего государства, в общественных, социальных и хозяйственных вопросах. Так, в Татарстане мы находим понимание и поддержку в вопросах восстановления храмов. Состоялись встречи с президентом Минтимиром Шаймиевым, на которых мы нашли взаимопонимание по многим вопросам, интересующим обе стороны. Староверы всегда старались жить в мире со всеми, понимая важность следования по пути, на котором нет места насильственному вытеснению одной конфессией других, злобе, нетерпимости. Беда нашего времени – разобщенность, лицемерие, ложь, вражда. Враг России – это не человек иной веры, а тот, которому все равно, во что верить. Древняя православная вера – мирная, спокойная, молитвенная, объединяющая всех в жертвенной любви. Считаю, что совместно с представителями традиционных религий России нам необходимо направлять усилия на сбережение нравственного и духовного здоровья нашего народа. Необходимо вести борьбу с разгулом наркомании и пьянства, нравственной вседозволенностью, открытой агрессией и пропагандой всевозможных видов порока, которые в наше время достигли небывалых размеров. К большому прискорбию, теперь зачастую грех не считается за таковой и навязывается как образец поведения, свободного от предрассудков, что есть прямое и неприкрытое насилие над духовным здоровьем наших соотечественников, прежде всего молодежи, еще не имеющей достаточной внутренней защиты против нынешней наглой агрессии порока.

– Вы неоднократно выражали обеспокоенность нравственным состоянием российского общества вообще и молодежи в частности, говоря о распространении наркомании, алкоголизма, нравственной распущенности. Существуют ли у РПСЦ какие-то специальные социальные проекты в этой области? Каким лично Вы видите путь к нравственному оздоровлению российского общества и улучшению демографической ситуации?

– Сегодня наша страна переживает ответственный период выбора своего будущего. С одной стороны, сейчас период, полный опасности и соблазнов, а с другой стороны наше время замечательно тем, что сегодня стал возможным выбор. Мы, россияне, многое потеряли, в наших семьях мало детей, но это и от того что мы эгоистичны, а не от того, что бедны. Хорошо известно, что были времена, когда в России было много бедных, но, особенно в крестьянских семьях, детей было много. Теперь мы по сравнению с тем временем материально более богаты, однако детей рождается все меньше. Увеличилось количество абортов и разводов. Старообрядчество же во все времена было привержено духу Православия, соответственно считая великими грехами аборты и разводы. Общеизвестно, что семьи у староверов, как правило, были многодетными. Старообрядцы несут традицию семейного уклада как свою генетическую память, это то, что мы должны возрождать и во всем нашем сегодняшнем обществе. После долгого беспамятства мы, слава Богу, возвращаемся к ясности понимания того, что во все времена Россию спасала вера Православная, те нравственные ценности, которые на Руси имеют тысячелетнюю историю. Церковь призвана в первую очередь бороться со злом молитвой и покаянием, ведущими к самосовершенствованию и спасению души. Конечно, необходимо помнить и помогать падшим и обездоленным, что и делается во многих наших приходах. Но, к сожалению, оказывать более масштабную помощь в социальной сфере у нас пока нет материальной возможности.

– Вас избрали Предстоятелем в такой сложный момент в истории РПСЦ, когда внезапно скончался митрополит Андриан, о Вас говорят, то как о продолжателе "линии митрополита Андриана", то как о стороннике возврата "линии митрополита Алимпия". Как Вы сами оцениваете результаты первых лет Вашего предстоятельства? В чем особенность линии "митрополита Корнилия"? Вы – "реформатор" или "охранитель"?

– За время моего избрания Освященным Собором прошло относительно немного времени, чуть более года. Для древлеправославия является чуждым дух отрицания преемственности и традиций прошлого. Нам не свойственна всякая поспешность, насильственность в переменах. Если говорить о продолжении линий митрополита Андриана или митрополита Алимпия, то хотелось бы сказать, что эти линии существенно сходны и что по сути это общая линия Христовой Церкви – спасение душ человеческих, принципиальной разницы в них я не вижу и хотел бы быть продолжателем трудов этих святителей-подвижиков.

– Если бы Вас как верующего человека, выросшего в старообрядческой среде, попросили дать портрет современного русского старовера, то какие бы главные черты Вы отметили. Какой он современный русский старообрядец?

– Старообрядчество не так многочисленно сегодня, как когда-то. После революции уничтожены целые социальные слои, служившие корневой системой русского народного древа, на которых держалось староверие. Старообрядцы, как и все живущие в нашей стране люди, конечно, разные по своим характерам, особенностям, возрасту, привычкам, но у них есть то, что их отличает от других, объединяет, поддерживает в трудностях. Это служение верой и правдой Богу и отчизне, сохранение вековых православных ценностей. Современные старообрядцы сохранили главные черты своих предков – стремление к сохранению неизменной Православной веры, позволяющей выживать в неблагоприятных условиях; взаимная поддержка, верность старине, терпение в страданиях, трудовая активность, честность, и, конечно, важная ценность старообрядчества – сохраненная русскость. Она выражается и в национальном облике, и в народном укладе жизни, и в русском языке. Все это позволяло и позволяет нам противостоять чуждым влияниям, сохранять свои самобытные традиции.

– Русское старообрядчество всегда славилось своими меценатами. Возобновилась ли сейчас эта традиция. Существуют ли современные "Морозовы", "Бугровы", "Зимины"?

– После дарования свобод старообрядцам в 1905 году старообрядчество пережило период подъема, но, к сожалению, этот подъем прервала революция 1917 года. Советская эпоха стала продолжением гонений на старообрядцев. Из-за насильственной ликвидации крупного частного капитала исчезло сообщество русских предпринимателей. На селе было ликвидировано крепкое крестьянство, бывшее старообрядческим в значительной степени. А беспощадная борьба с религией почти уничтожила в нашем обществе духовную основу. Однако Господь поругаем не бывает, и на протяжении уже почти 20 лет Россия идет трудным, но хочется верить, неуклонным путем возрождения. И хотя масштаб нынешнего подъема не сопоставим с началом прошлого века, но и сегодня, с Божией помощью, старообрядцы стремятся продолжать и преумножать церковные, нравственные, трудовые традиции наших предков и с надеждой ожидают появления новых "Морозовых", "Бугровых", "Зиминых". Может они и сейчас существуют, но мне о них, к сожалению, пока неизвестно.

– Вы как то сказали, что будущее Старообрядческой Церкви – за молодежью. Много ли молодежи сейчас приходит в храмы и что их привлекает в старообрядчестве?

– Будущее нашей Церкви во многом зависит от молодежи. Особые надежды я возлагаю на молодое поколение в связи с тем, что их душ не коснулось мертвящее атеистическое прошлое. С удовлетворением отмечаю, что молодежь нашей Церкви, в частности, студенты Духовного училища при Митрополии, овладевают прочными устоями веры, стремлением к знаниям, усиленно тянутся к духовному возрастанию. У них есть чувство долга, верность традициям предков.

В заключение хочу высказать пожелание, чтобы наш народ несмотря на все материальные, демографические, физические, нравственные потери не падал духом, и сохранял для всего мира русский язык, русскую культуру и, конечно, истинную Православную веру.

Портал Религия и СМИ