Сегодня в гостях у нашей рубрики о себе рассказы­вает Никола Логинович Ва­сильев. Никола Логинович родился в Риге и с детских лет стал не только прихожа­нином, но и причетником Гребенщиковского храма. На клирос его привел отец, Логин Петрович, долголет­ний, авторитетный певчий Рижской обители. Освоив богослужебное пение и чте­ние Никола Логинович прошел все ступени церков­ного причта, служил голов­щиком в Рижских Гребен-щиковской и Богоявленских общинах, а сейчас служит наставником Сувалкской старообрядческой общины в Польше.

Детские и школьные годы

День, как и полагается у христиан, начинался и закан­чивался в нашей семье с мо­литвы. Поэтому начал и еже­дневные молитвы уже с малых лет отлично знал на память. А еще 2—3 раза в год дома ус­траивались молебны в честь семейных праздников и од­нажды, когда я только начал ходить в школу, мне поручили подготовиться прочитать ка­нон святителю Николе (весен­нему). Так я, преисполненный детским чувством ответствен­ности, выучил его наизусть.

В Гребенщиковский храм мать меня приводила еще совсем маленького на празд­ники, и мы стояли на «хорах», а позже я уже молился с отцом соборные службы на правом клиросе. Пение запоминал, т.к. и книги открывали довольно редко - берегли, а когда пели по книгам, то было не до­тянуться до высокого аналоя.

Достигнув школьного возвраста помню, что очень переживал из-за того, что не успеваю по субботам придти в храм на вечернюю службу, ибо младшие классы в моей школе занимались во вторую смену с двух часов дня шесть дней в неделю.

Осваивать церковное чте­ние, погласицы помогал отец, Логин Петрович, долголетний певчий Гребенщиковского хра­ма, но не последнюю роль иг­рала и дисциплина на клиросе, ибо прочитав неправильно слово или поставив неверно ударение, можно было «зара­ботать» и лестовкой от устав­щика. Позже солевое пение пришлось осваивать самостоя­тельно, на пару с певчим Вни-фатием Буровым.

В те времена, главным об­разом, благодаря «уверенной по­ступи страны к коммунизму» у староверов отсутствовали вос­кресные школы и молодежь на клиросе. В 60-70-е годы прош­лого века клироса крупнейшей в мире Гребенщиковской Помор­ской старообрядческой общины были практически без молодежи, кроме меня на клиросе пели еще Увеналий Селушинский и Алек­сей Жилко. «порядком» в храме на большие праздники зорко следил уполномо­ченный по делам ре­лигий, поэтому в эти дни мне нельзя было выходить с хором петь на середину, поправлять свещи, идти с крестным ходом за иконой, в об­щем, приходилось прятаться и неудиви­тельно, что к 1980-у году, когда много ста­рых певчих покинуло этот мир, на кли­росах возникла ост­рая нехватка приче­тников, которая при­вела к нарушению вековой традиции мужского хора, су­ществовавшей в Гребенщиковском храме и на левый клирос были допущены женщины.

Вынужденный отъезд

Закончив среднюю школу поступил в Рижский Красно­знаменный институт инжинеров гражданской авиации (в Советском Союзе было всего три таких института - прим. ред.газеты "Меч духовный") на экономический факультет. В свободное от учебы время всегда старался придти на службу, на клирос.

По окончании института, в соответствии с принятой в го­сударстве в те годы практикой, я получил распределение на ра­боту на Крайний Север стра­ны, в г.Воркуту и прожил там там более 10 лет. Все эти годы душа звала в родные места и практически каждый год на Пасху, Господь мне помогал преодолевать немалое расстоя­ние чуть ли не в три тысячи ки­лометров и петь в родном хра­ме. По возможности старался приехать и на Рождество Христово, и на Троицу, и на Успение Богородицы.

Когда меня направили из Воркуты на учебу в академию гражданской авиации, нахо­дящуюся в Ленинграде, то це­лый год, почти на все выходные приезжал в Ригу.

Возвращение в Ригу

В начале 90-х годов по просьбе руководства Гребен­щиковской общины возвращаюсь на постоянное место жительства в Ригу.

Очередное, общее собрание общины из­бирает меня в ревизионную комиссию, а за­тем становлюсь и ее председа­телем. В 1994 году Совет  об­щины назначает меня головщи­ком правого кл­ироса.  Но уже через год в щине происходит раскол, и при поддержке прихожан, вместе с подавляющим большинством причетников, служивших в то время в храме я покидаю оби­тель.

В последующем, с Божией помощью был создан молит­венный приход на ул.Маскавас 120, а затем на его основе и Рижская Богоявленская по­морская община. Во всех этих делах я помогал всем чем мог. В эти же годы, помимо служения в причте пришлось устроиться и на гражданскую работу, на которой работаю по настоящее время.

Польский период

В 2004 году по просьбе зна­комой прихожанки из польского города Сувалки приехал в местную общину помочь про­вести службы Вознесению Гос­подню и храмовому празднику святителя Николы Чудотворца. В Сувалкском храме в то время отсутствовал наставник, и мо­ленная почти все время была закрыта. Собрание прихожан просило меня оказать помощь в проведении служб и треб, и я со­гласился на несколько месяцев поддержать приход. Получив благословление от о.Феодора Бехчанова, бывшего тогда пред­седателем Духовной комиссии Древлеправославной Помор­ской церкви Латвии, и своего духовного отца о.Тихона Осипова, я стал исполнять обязанности наставника в этой общине. 

Основная трудность состоит в том, что из Риги в Сувалки невоз­можно добраться об­щественным транспор­том и поэтому каждый раз приходится преодо­левать на автомобиле расстояние в почти 400 километров в одну сто­рону. Но желание ста­роверов из Польши мо­литься, их гостеприим­ство, добродушие и стремление во что бы то ни стало сохранить на­шу Старую Веру прев­ратили эти несколько моих месяцев уже в несколько лет.

На северо-востоке Польши, где находится и город Сувалки, за­канчиваются старовер­ские поморские храмы, западнее, в Европе, их уже нет, а староверы в настоящее время разбросаны по всему миру

Одни поморцы, в том числе и из Сувалкских краев, уехали на запад Польши за сотни километров, другие отправи­лись за рубеж в поисках рабо­ты или по иным причинам. Но где бы сегодня они ни жили, староверы вновь и вновь при­езжают сюда из других поль­ских регионов, а также из Гер­мании, Италии, Англии, про­чих стран, чтобы покрестить своих детей, сходить на ис­поведь, а некоторые привозят и прах своих родителей, чтобы похоронить их в родной земле.

Одной из серьезных про­блем, с которой сталкиваются староверы Польши, особенно молодое поколение, на мой взгляд, является недостаточ­ное знание русского языка, что приводит к ограниченнос­ти в понимании и осмыслении молитв, чтения и пения на церковно-славянском языке.

На занятия по религиозно­му обучению школьников, ко­торые я провожу по субботам перед вечерней службой при­ходит около 20 учеников и на них приходится много внима­ния уделять чтению текстов не только на церковно-славян-ском, но и на русском языке, а также переводу и осмыслению слов, фраз и выражений, кото­рые, например, для русских в Латвии являются не просто понятными, но и частью оби­ходной речи. Прохладные отношения с СССР, затем и с Россией в 1980-90-е годы привели к началу запретов на русскую пе­чать, телевиде­ние, в школах перестали обу­чать   русскому русскую речь, людей обзывали «кацапами». В результате, даже в некоторых русских семьях в домашнем общении переходили на польский язык, а русский язык у детей становился иностранным. Сегодня уже часть школ верну­лась к изучению русского языка, однако периодической печати на русском языке практически нет, как нет телевидения, кроме од­ного коммерческого российского канала, и радио.

По моим записям за годы служения в Сувалкском храме, я покрестил в Старую Веру примерно столько же людей, сколько пришлось и похоро­нить, значит, количество ста­роверов теоретически не уменьшается. Но на практике все значительно сложнее.

Район проживания старове­ров Польши - окраина до­вольно бедной страны Евро­союза, где почти нет высших учебных заведений, трудно найти работу, как и в Латвии закрыто много промышленных предприятий. Молодежь уез­жающая продолжить образо­вание за сотни километров, не­редко остается там работать и жить. Взрослые тоже покидают родные места, уезжая на зара­ботки в богатые страны Евро­пы, США, Канаду и к сожале­нию, не все по истечении време­ни возвращаются на Родину.

Будущие надежды

Передавая свои опыт и силы подрастающему поколению жи­ву надеждой на то, что знания, полученные молодежью как на занятиях так и на службах в будущем им пригодятся, и Суваль-ский храм еще многие и многие годы будет открыт для молитвы. Ведь тянет же сила, известная только Господу Богу, людей в родные края, родные храмы, как и меня не покидает желание вернуться в Гребенщиковский храм на молитву и служение. Верю, что в нем снова засияют былое великолепие и слава.

Не секрет, что все нестрое­ния, которыми одержимы по­следние годы некоторые старо­верческие храмы в т.ч. и круп­нейшая община Латвии, проис­ходят из-за прихода к руковод­ству и власти в этих обителях случайных людей, далеких от веры и молитвы, руководствую­щихся личными корыстными интересами и одержимых всяки­ми греховными пороками, та­кими как зависть, лицемерие, ненависть друг к другу, пьян­ство, злопомнение, гордость, сребролюбие. Все наши неуря­дицы могут уйти и прекра­титься, только в том случае, ког­да основой во всех церковных делах станут вера и молитва.

Читателям газеты желаю терпения и выдержки в это нелегкое время. Не забывать про свои корни, молитвой и добрыми делами поддержи­вайте храмы и общины. Вы­пуск же старообрядческой га­зеты, считаю делом благим и Богоугодным.

"Меч духовный", 2006, № 21-22

Опубликовано на сайте староверческого общества им. И.Н.Заволоко