ДЕЯНИЯ ОСВЯЩЕННОГО СОБОРА РУССКОЙ ДРЕВЛЕПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ, СОСТОЯВШЕГОСЯ 25-30 МАЯ 1924 ГОДА

Во время печальных и кровавых событий церковного раздора, имевшего место в Русской Православной Церкви в XVII века, последовала смерть единственного оставшегося верным Древлеправославию Епископа Преосвященного ПАВЛА КОЛОМЕНСКОГО и таким образом истинная Христова Церковь, т. е. старообрядцы оказались без Архипастыря и явились временно вдовствующей Церковью.

Старообрядчество однако, понимая и осознавая, что для вполне канонически полной церковной жизни во всем ее объеме нашей Церкви необходима Епископская власть, — не переставало искать возможности привлечения к себе архипастыря.

Стремление это привело к тому, что в конце 40-х годов минувшего столетия некоторыми из наших христиан найден и присоединен был к старообрядчеству иноземный «православный»  Митрополит АМВРОСИЙ; но возникшие фактически обоснованные сомнения в правильности крещения и чиноприема сего лица и того обстоятельства, не был ли он запрещен в священнослужении, заставили верных чад Церкви воздержаться от признания Митрополита АМВРОСИЯ канонически правым и дееспособным епископом.

Ввиду этого, и так как часть старообрядцев, тем не менее вследствие тяжелых условий тогдашней церковной жизни признала Митрополита Амвросия и поставленного им себе приемника правомочным епископом, то в старообрядчестве и явился тот раскол, который породил группу старообрядцев признающую, так называемую Белокриницкую (Австрийскую) иерархию, ведущую свое начало от Митрополита Амвросия. Мы же, древлеправославные христиане, продолжая тогда оставаться чадами вдовствующей Церкви, не покладали своих трудов и забот по приисканию истинного Епископа, и эти наши старания получили особо определенное и настойчивое явление после бывшего в 1908 г. Нижегородского Съезда старообрядцев. Но попытки эти, хотя казалось много раз подходили к вожделенному концу, долго не могли увенчаться успехом, и постоянно возникали неожиданные препятствия мешавшие осуществлению намеченных целей.

В 1923 году Господу Богу было угодно вложить в сердце Архиепископа НИКОЛЫ благую мысль о присоединении к старообрядчеству и присоединение эго совершилось в гор. Саратове 22 октября 1923 года ст. ст., а менее чем через два месяца после этого представилось уже возможным созвать Съезд старообрядцев, который возглавлялся Владыкою НИКОЛОЮ.

Этот состоявшийся 6/19 декабря 1923 г. в гор. Саратове старообрядческий Съезд между прочим постановил созвать в Москве 11/21 февраля 1924 г. Всероссийский Старообрядчес­ки Собор, при чем самое проведение в жизнь этого дела было поручено Московской Общине. Община эта, в лице избранных ею представителей и главным образом А. М. РЫБОЛОВА, энергично взялась за это дела и по получении разрешения от Наркомвнутдела от 7/IV 1924 г. за № 8817/2 приступила подготовительным работам, сложность коих обусловила возможность созыва названного Собора лишь 12/25 мая 1924 г.

Накануне открытия Собора, а именно в субботу 11 мая в час. веч. Архиепископ НИКОЛА, в сослужении трех архимандритов, одного игумена, одного протоиерея, одного священноинока, семи священников и одного диакона совершил Всенощное бдение, окончившееся в начале 1-го часа ночи. На следующий день Владыкою в сослужении тех же священнослужителей была отслужена Божественная литургия, после окончания которой Архипастырь сказал слово о важности предстоящих соборных работ и пригласил к совершению молебного пения Спасителю и Святителю Николе, как защитнику веры Христовой на первом вселенском Соборе против еретического учения Ария; вместе с тем Архиепископ объявил, что так как в воскресные дни по уставу церковному не допускается заупокойное служение, то Владыкою в понед. 13 мая будет отслужена заупокойная литургия и лития по усопшим борцам и деятелям старообрядчества, которые своей жизнью и деятельностью, а некоторые и мученической кончиною запечатлели свою верность Христовой Церкви.

По окончании молебна в 11/2 часа пополудни последовало открытие Собора. Перед открытием и закрытием каждого заседания совершались установленные три поклона. Сущность трудов Собора изложена в ниже помещенном отчете. Прения, изложенные главным образом, по стенограммам, которые, вследствие плохих акустических условий, не совсем полны и независимо от сего были доставлены после отъезда большинства ораторов из Москвы, почему и не были ими просмотрены, а вследствие этого в стенограммах возможны пропуски, недо­четы и неточности.

Главным по важности предметом занятий Собора был вопрос о приеме в нашу Церковь Архиепископа Николы, причем этот вопрос, несмотря на все возникавшие сомнения и затруднения, был с сокрушающей всякие недоумения, ясно­стью решен в смысле признания полной канонической пра­вильности чиноприема Владыки НИКОЛЫ. Вступая, таким образом, в конце почти 23/4 ,и векового существования в новую область своей жизни, область действительного возглавления нашей Церкви Архипастырской Властью, старообрядчество остается верным своим коренным устоям безусловному и не­уклонному всегда и везде подчинению канонам Церкви и хра­нению древнего уклада церковной службы и жизни и верит, что этим путем, оно, осенимое участием в св. Таинствах Хри­стовых и одушевляемое проповедью слова Божия и горячею молитвою ко Всевышнему, ведет под руководством своей, от­ныне трехчинной, иерархии верных чад Церкви к той цели, которая составляет сущность христианства, — к любви к Богу и к ближним, к воздержанию душ и телес в этом подвиге любви, и к достижению тем самым Царства Небесного.

Заседание 12/25 мая 1924 года.

Заседание открывается в храме Московско-Никольско-Рогожской Общины после литургии и молебна Архиепископом НИКОЛОЮ, который произносит краткую речь с указанием важного значения предстоящих Соборных трудов. Вслед засим Уполномоченный по созыву Собора А. М. РЫБОЛОВ про­сил от имени всех присутствующих Владыку Николу принять на себя звание Председателя Собора, на что Архиепископ изъявил свое согласие и предложил Собору, прежде всего, избрать Комиссию по проверке полномочий прибывших на Собор пред­ставителей.

Избранными в означенную комиссию оказалось: М. Н. ЧУПАХИН /предс./, И. Я. БУХОНОВ, РАСХОДЧИКОВ, Ф. П. МАКЕ­ЕВ н П. М. НОСОВ.

После этих выборов объявлен обеденный перерыв.

Заседание возобновляется в 31/2 часа дня.

Выслушивается доклад Председателя комиссии по про­верке полномочий, при чем из доклада этого усматривается, что явилось всего представителей от приходов с надлежащи­ми полномочиями 158 и независимо от них прибыло на Собор христиан на­шего согласия без полномочий 148 человек, а посторонних 148 человек. Доклад Комиссии утверждается Собором едино­гласно.

После сего Собор, согласно предложению Председателя приступает к избранию 5 товарищей Председателя. Избранн­ыми оказались: о. архимандрит НИКОН, священник о. АНД­РЕЙ ЛЕБЕДЕВ, А. М. РЫБОЛОВ, В. Н. САЛИЩЕВ и М. Ф. ЛЬВОВ.

Вслед за сим приступлено к избранию секретаря, его заместителя и 4 помощников. Избранными оказались: секрета­рем свящ о. АЛЕКСАНДР СОКОЛОВ, его заместит, диакон о ПЕТР ГРИШИН и помощниками секретаря: протоиерей о. СТЕ­ФАН СМИРНОВ, священники ИОАНН ГОЛУБОВСКИЙ, П. М. НОСОВ и Д. П. САВИНОВ.

По окончании этих выборов оглашается проект краткого наказа о порядке действий заседаний Собора (приложе­ние), каковой наказ Собором утверждается.

По предложению товарища председателя А. М. РЫБОЛОВА Собор определяет образовать 5 комиссий, а именно: 1) по рассмотрению документов Архиепископа НИКОЛЫ и по вопросу о его чиноприеме: 2) финансовую; 3) о приеме в нашу Церковь лиц других согласий и вероисповеданий; 4) по вы­работке проекта положения об управлении Церковью и 5) по выработке правил об единообразном совершении церковного богослужения и пения по древнему уставу.

Председателями означенных комиссий избраны: в первую комиссию о. Архимандрит НИКОН, во вторую Н. М. КОСТРОМИН, в третью и пятую о. СОФОНИЙ ГАЛКИН и в четвертую Архиепископ Никола. Избраны Собором также и члены всех пяти названных комиссий.

С сим Собор постановил доклады и дела с мест для предварительного рассмотрения передать в Соборное Совеща­ние (Президиум).

По утверждении этого определения объявлен перерыв до 13 мая с. г. при чем до закрытия заседания, Собор согласно прим. 2 к ст. 2 наказа, избирает члена Собора И. Я. БУХОНОВА, для исполнения распоряжений председательствующего по наблюдению за порядком в заседаниях и для осуществления порядка в помещениях Собора вне заседаний.

Заседание 13/26 мая 1924 года

Председательствует А. М. РЫБОЛОВ.

Предметом настоящего заседания явилось рассмотрение работы комиссии образованной относительно чиноприема Архиепископа Николы. Комиссия рассматривала все имеющиеся документы Владыки, и все связанные с этим вопросы и избрала своим докладчиком члена Собора Г. Е. ЛЫСЯКОВА.

Председатель: Открывая заседание говорит, объявляю заседание Собора открытым. Комиссия, которой вы поручили исполнить проверку документов Владыки закончила свою работу и в настоящий момент будет сделан доклад о результатах ее работы. Слово принадлежит докладчику ЛЫСЯКОВУ.

Докл. ЛЫСЯКОВ: Так называемая, специальная комиссия по проверке документов Архиепископа НИКОЛЫ возложила на меня тяжелую задачу сообщить Вам о результатах работы деятельности этой комиссии. Я должен сказать, что, в сущности говоря эта задача является чрезвычайно непосильной, но тем не менее, благодаря настойчивым просьбам комиссии я все-таки взял на себя эту ответственную миссию: я не вполне уверен, что справлюсь с этой задачей, такой важной и серьезной, но тем не менее я постараюсь это сделать постольку поскольку это возможно. Вопрос о приеме Архиепископа чрезвычайно серьезный и важный, и я должен отметить прежде всего, что комиссия с надлежащим упорством и серьезностью, и я бы сказал, страстностью, обсуждала и решала этот вопрос. Как и следует во всяком серьезном деле, не подошла к нему опрометчиво или кое-как. Она совершенно справедливо расчленила вопрос на все те основные части которые я позволяю себе классифицировать таким образом. Прежде всего мы не можем сказать что для нас не имеет серьезного значения вопрос о крещении Епископа. Вы знаете, что этот вопрос является вопросом первейшей важности. Затем естественно мы подошли к вопросу о том, насколько правильно был принят Архиепископ, рукоположенный в господствующей церкви.

Следующим по своей очереди был вопрос о том, в каком так сказать иерархическом состоянии находился до перехода или в самый момент перехода, т. е. не был или был он запрещен. Должен вам сказать, что на этом третьем самом важном из всех этих вопросов, комиссия задержалась очень долго, были весьма долгие дебаты и, в конце концов, к моему глубо­чайшему удовлетворению комиссия пришла к единогласному решению при одном воздержавшемся.

Затем 4-й вопрос чисто технический: насколько правомочен Архиепископ НИКОЛА передавать благодать священства.

Отметив основные моменты работы комиссии, я позволю себе каждый из этих моментов детализировать, для того чтобы для всех присутствующих вся картина работы комиссии была ясна и для того, чтобы возможно было установить ту или иную точку зрения на этот вопрос.

Поэтому я опять возвращаюсь к первому вопросу: я уже сказал, что первым вопросом является вопрос о правильности крещения Архиепископа; в сущности говоря, поэтому вопросу никаких особенных прений не было, ибо вопрос о крещении на настолько прост и ясен, что над ним не пришлось ломать много копий. Так как Архиепископ происходит родом из Астраханской губернии, Царевского уезда, то, следовательно он не был крещен поливательно, по обычаю западных губерний; так как этих обычаев в Среднем и Южном Поволжье никогда не было; вопрос о крещении Епископа явился чрезвычайно простым: по поводу его никаких прений не было. Резюмируя этот вопрос, я должен сказать, что комиссия признала Архиепископа крещеным трехпогружательно.

Затем мы перешли к следующему вопросу, вопросу о рукоположении Архиепископа; должен Вам сказать, что он был рукоположен в 1921 году еще до раздела, так называемой господствующей церкви на Живую, Тихоновскую и Обновленческую.

Момент рукоположения является бесспорным по своей каноничности по своей правильности, и поэтому вопросу то же не было никаких прений. В дальнейшем Комиссия разбирается в том, как проходила деятельность Архиепископа НИКОЛЫ. Оказывается что разделение церкви на Живую, Тихоновскую и Обновленческую застает его в Викарийстве в Саратовской епархии. Мы не будем говорить о том, какие побуждения руководили Архиепископом НИКОЛОЮ, когда он оказался сторон­ником Обновленческой Церкви, ибо этот вопрос является вопросом совести нам неинтересен, я думаю, что он еще менее интересен настоящему собранию.

Я перехожу к событиям дальнейшего порядка. Я сказал, что Архиепископ Никола в момент разделения состоял в Ви­карийстве, затем получил назначение в 1923 г. может быть в 1922, точной даты не помню, правящего Епископа Саратов­ского от Обновленческой Церкви, от ея Священного Синода, которым возведен в сан Архиепископа. Состоя в должности Епархиального Архиепископа, он ведет переговоры со старообрядцами о возможности перехода в старообрядчество; затем занимается выяснением условий, на которых он может быть принятым. Вы знаете, что в процессе этих переговоров про­шел большой промежуток времени и что много было потраче­но усилий, чтобы доказать Архиепископу необходимость чиноприема. Результат был таков, что Архиепископ Никола выразил свое полное согласие, чтобы присоединиться миропома­занием. Должен Вам сказать, что, после того, как присоеди­нение совершилось, то вполне понятно и естественно, что про­тив учреждения, против восстановления трехчинной иерархии началась большая травля со всех концов, всех религиозных старообрядческих оттенков, а также оттенков господствующей церкви. Я не буду вдаваться в подробности всех этих компа­ний, но несомненно одно, что здесь не обошлось без явных, - может быть, резко скажу, - фальсификаций.

Факт настоящего восстановления иерархии в лице сове­ршенно, законного Епископа, незапрещенного и правильно крещенного, грозил распадом, во-первых, так называемой, Австрийской иерархии и распадом господствующей церкви, которая подчас, не считалась со старообрядчеством только потому, что у него не было трехчинной иерархии. Таким образом, мы видим, насколько серьезен и важен этот вопрос для наших противников. Поэтому Комиссии небезынтересно было уста­новить, какие документы фигурировали в смысле доказатель­ства каноничности и правильности постановления Архиепи­скопа Николы.

В сущности говоря, для нас является важным только один вопрос, был или не был запрещен Архиепископ, в мо­мент перехода. Оказалось что в момент перехода он совершал литургию, передавал таинства священства тем лицам, кото­рые к нему обращались, в бытность его Архиепископом в г. Саратове; таким образом факт явного рукоположения, по ми­мо всяких документальных данных, был санкционирован на­шими представителями, которые сообщали что они видели, как Архиепископ рукополагал во священники. Вдаваться в юридические подробности вопроса, я считаю совершенно лиш­ним, достаточно одного факта, что он рукополагал в присутствии наших представителей. Вы видите, что здесь санкция была не только фактического характера, но и официального. Я стою на той точке зрения, что вполне достаточно этих двух моментов. В дополнение к сказанному можно лишь добавить, что постановление Обновленческой Церкви о запрещении Ар­хиепископа Николы, если оно и имело место, состоялось лишь спустя несколько недель после перехода Владыки в старооб­рядчество.

Возвращаясь к так называемой официальной стороне юри­дического обоснования чиноприема я должен сказать, что и здесь дело обстоит блестяще хорошо, как вам признаюсь от­кровенно, я и сам не ожидал, и должен сказать, что теперь никаких сомнений нет, и что какими бы замыслами наши противники не занимались, вопрос о том, запрещен или не запрещен Архиепископ Никола не может быть даже обсуждаем и поставлен на повестку мало-мальски серьезного собра­ния. Комиссия, желая исчерпать этот вопрос, что называется до дна, до самого корня, не пренебрегала не только офици­альными данными по этому вопросу, но дошла в своем же­лании выяснить этот вопрос до дна, до такой степени дале­ко, что мне подчас казалось, что этого не нужно было делать. Она дошла до того, что принимала всевозможные слухи, не имеющие никакого основания. Все эти слухи и сомнения бы­ли выяснены здесь на собрании Комиссии. Между прочим, в Комиссии был поднят вопрос, не был ли запрещен Архиепис­коп Никола со стороны Патриарха Тихона, но оказалось, что и здесь дело обстоит как нельзя лучше. Дело в том, что от­ношение Тихона к Архиепископу Николе выявилось более или менее конкретное лишь спустя месяц, даже несколько больше, после его чиноприема, т. е. оно выявилось 30 ноября 1923 г. ст. ст., т. е. когда Архиепископ Никола уже перешел в старообрядчество и тогда Патриарх Тихон своим специальным определением, от 30 ноября 1923 г. ст. ст. постановил перевести Архиепископа Николу в качестве викарного Архиерея с одной кафедры на другую, не зная очевидно об его переходе в старообрядчество.

Затем по этому вопросу было представлено воззвание Тихова от 2-го апреля 1924 г. Это воззвание не имеет для нас в данном вопросе никакого значения, но, тем не менее, скажу о нем 2 - 3 слова. Некоторые считают, что это воззвание общего характера; это не совсем верно потому что оно конкретно говорит о запрещении Евдокима, Антонина и других; следовательно, если мы будем рассматривать это воззвание как не носящее общего характера, а имеющее индивидуальный характер, то под него можно подвести и Архиепископа НИКОЛУ. Если Вам угодно, то подводите, но дело в том, что это воззвание было 2-го апреля 1924 года, т. е. через ½ года после перехода Владыки в старообрядчество. Таким образом, это есть не что иное, как клочок бумаги, не имеющий никакого решительно отношения к Архиепископу НИКОЛЕ.

Комиссия, установив наличность документов и проверив их, пришла к единодушному заключению, что этот вопрос можно решить только в положительном смысле и что Архиепископ НИКОЛА не был запрещен ни до перехода, ни в момент перехода в старообрядчество.