Описание деянии и постановления Екатеринбургская собора 1 мая 1884 г. 

Бысть собор в лето 7392-е месяца майя в 1 день в городе Екатеренбурге в доме купца Григория Гордеича Щербакова в присутствии отцев черноризцев Нифонта и Иеремии, собравшихся християн от разных уездов, и заводов, и селений. Представители старообрядческих обществ, не менее двух сот человек, имели суждение, о чем подробну сказано в самом постановлении собора.

Собрались в 4 часа пополудни в упомянутом доме в гостином огромном зале, устроенном сицевым порядком. Среди зала поставлен был величайший стол, кругом стола стояли скамьи в два ряда.  Впреди стола стоял налой, покрытый пеленою, на нем положен  животворящий крест. На столе подле налоя стояло святое Евангелие, а далее на столе лежала громмада книг.

Все преданы были молчанию, ожидали открытия самых суждений. Первое уполномоченный Иваном Савичем Тарасовым, попечителем обеих часовен, по случаю его болезни зять его Александр Михайловичь Соколов, взем от отцов благословение, собравшимся объявил, глаголя сице:

Собрание выслушало сицевое объяснение и положили начал, поклонились до земли, прочли пред отцами прощение. И потом приглашены были вси сесть на приготовленыя места.

И Трифилием Васильевичем произнесена была из уст небольшая речь, содержание которой я не возмог совершенно понять по несовершенству моего слышания, дабы оную здесь поместить писменно. Но первое предложение об отыскании священства как нарочитое и очень важное суждение оставлено было последу по мнению нашему затем более, чтобы оным не растроить благоприличной  нравственности собравшихся, которым будет не по душевному убеждению оное. Первое началось суждение о избрании наставника, который назван в постановлении игуменом. Но это название они присвоили наставнику только по уподоблению, но не по сану. И после долгих прений и многоразличных доводов и объяснений решено на том, как значится в постановлении. После того еще обсуждалось пять предложений, и оныя одно после другаго решаемы были по многом разсмотрение. О недоуменных же, о них же одни противу других противоречи и препирались, но приходили к соглашению большинством голосов. И собеседование кончилось в 11 часов вечера.

Втораго заседания.

На другой день, 2 майя, собрались в 1-м часу пополудни в том  же доме и зале и перво о отрицании  сатаны в чине крещения, и дополнительным порядком принято оное. Затем суждено было о шестой тайне брака и решоно, яко же имат постановление.

Потом приступлено было ко обсуждению об отыскании истиннаго священства. Предложен был собору сей вопрос, и Трифилий Васильевичь прочел историю о последних священниках. Но чего ради их наши сибирские предки не стали принимать, сего не выяснил и читать перестал, а потому более, дабы направленнаго ими дела не запутать и нам ко оправданию повод не подать. И граждане обратились к нам с вопросами, какое мы об этом деле имеем мнение. Мы же отвечали им: «Мы люди странныя, не можем объяснить впредь всех вас своего мнения. А вы, как местныя жители, и вас множество, первее собя урезонте,  все ли вы единогласно ревнуете об этом деле. А более всего вопросите первее отцов черноризцев Нифонта и Иеремию, как они о сем соизволят и благословят».

После этого действительно и вопросили они отцов, говоря: «Вы, отцы святии, како о сем соизволите и благословите?» Отец Нифонт вместо ответа, взяв книгу, подал Трифилию Васильевичу, говоря: «А вот прочтите это второе слово Максима Грека и вы все уразумеете мое мнение».

Трифил Васильевичь, взяв из рук отца Нифонта книгу, и начал читать. Мы же от чтенных тогда словес для ясности приведем впосред хотя мало нечто здесь сице.

Апостол пишет во еже к солуняном послании во втором, учя их, хотящая быти знамения прежде Господня втораго пришествия.л.  Никтоже вас,  рече, прельщает ни по единому образу, аще бо не приидет отступление прежде и открыется человек беззаконию, сын погибели, противляяися и превозносяися над всяким глаголемым Богом и чтилищем, яко ему сести в церкви Божий, аки Богу - и прочая. Отступление же, сиречь приложение язык от непорочныя и правыя християнския веры на различныя богомерзкия ереси и на христоборное безверие агарян. Когда иногда болше ныняшняго чаем видети или слышати, где яже во благоверии и честности боголецно возсиявшая красота вкупе и слава бывших верных во Иеросалимех, и Александрии, и Египте, и Ливии, и Антиохии? Где и в ските, и в горней Фиваиде, и в различных странах и горах богоносных  и равноангельных отец наших? Где яже в благоверии  возрастшая о высота пресловутая и похвала западных язык святая, глаголю, соборная и апостольская церковь ветхаго Рима?

Не сия ли вся видим ныне, ова убо овладана бывша, ова же и запустена от безбожных агарян, ова же охуждена и непотребна бывша до конца различными богомерзкими ересьми, их же началник есть той же прежде пресветлый преименитый древний Рим и яже о нем прочая Итталия. Иди мысленным души оком во Индию и Ефиопию, последних конца Вселенныя, и тамо обрящеши всяко безобразие и гнушение всяческих ересей. Есть же где и агарянское нечестие узриши тамошния языки прельщающе и к себе прилагающе.  Где различныя восточныя верныя языки, от них же свет благоверия начен сияти при божественных апостолех, к нам, европияном, разлияся? Не сия ли вся без мала агарянская нечестивая тма? Ова убо к себе уже приложи, ова же непотребствова и озлоби, и растлела есть душевне, и растлевает всегда всяким образом. Что не глаголю болшее всех бывших пресловутых слышаний же и видений? Где высота и неприкладная слава, елика во области и премудрости, и всякой добродетели, и благозаконии, и православной вере царствие православных християнских царех, царствовавших во всеславнем благочестием граде Константина Великаго? Где он, всемирный свет благоверия, иже подобне солнцу, осиявающу Вселенную архирействовавшими в нем равноангельнными святителю? Не сия ли вся леты уже доволными, работна суть и подручна измаильтяном? И неоткуда же нам избавления несть. Но всегда, яже убо по нас - горшее, а яже по них - воеже славнее происходит. И разумеем мысленно, в каково злосчастие ныне доидоша, яже о нас, бедных, реши грекох, како всех онех благих вкупе лишихомся и умалихомся паче всех язык, и быхом поношение соседом нашим, посмеяние и поругание окрестным нашим, по божественному реши Писанию. Где убо ныне яже паче ума и слова тогда совершахуся в нем от Пречистый Божия матере чудеса, избавляющия его паче надежи от частых нахождений варварских? Чесо ради сия вся ныне погасла? Чесо ради ныне не востает градохранителница владычица того на заступление и избавление всяко прежде дерзнутых ради в нем нашими прародителями неисцелных беззаконий и помалех? Но плакати яже по единому злощастии наших оставивше, на предлежаще возвратимся. И уразумеем иным божествеными неложным гласом недалече, но близ стоящ всяческих устроению, сиречь чаемую кончину века сего и яко скверный Моамеср той есть глаголемый в божественней Апокалепсии псевдопрофит и предотеча богоборнаго Антихриста.

(Дозде из слова Максима Грека- примечание в рукописи).

Сим словесем и подобным сим, прочтеным от Трифилия Васильича вслух всему собору, и, когда чтение окончилось, тогда отец Нифонт встал на ноги и спросил граждан: «Куда же вы ныне еще хощите ехать для отъискания истинаго священьства, когда сей преподобный отец Максим Грек тогда еще оплакивал, подобно Иеремию пророку, всеобщее от православной веры отступление, бывый назад тому времени уже триста лет. Должно обратить внимание и разуметь с величайшим опасением, что произошло в эте триста лет».

Все молчали. И он паки начал говорить утвердительно: «Простите, я смотрю на вас и вижу, что из вас по наружному виду трудно найти и християнина!» Последовало мертвое молчание: все граждане были в видимом затруднении, очень неловко было претерпеть столь строгое замечание честнаго старца. Все они были поражены как громовым  ударом. По такой безмолвной и, можно сказать, тяжкой для них минуте отец Нифонт, стоя на ногах, добавил: «Вы бы лучше постарались исправить свои нравы. А естли в таковых пребудите, то будь бы естли бы вы и нашли истиннаго и беспорочнаго священника, то едва ли что может сотворить он вам помощи в деле спасения».

(Виждь, благочестивый читателю, достохвалное дерзновение святолепнаго и в трудех иноческих состаревшагося мужа, пред которым благоговел весь Урал, како он обличил их неуместные и безвременные замыслы, како он не устыдися славы, и богатьства, и могутьства силных, не усумнеся и не устрашися их належания, ниже отнюд человекоугодием побеждаем и чаемых от них даров лишением, реем, но, яко твердый адамант и яко необоримый столп благоверия, всем нам собою образ показавый - примечание в рукописи)

И сказавши эте последние слова, сел и предадеся молчанию. Долго после этех слов, произнесенных отцем Нифонтом, все собрание сохраняло молчание. Мы же, видя все сие, радовались сердцем и благодарили всещедраго Господа Бога, давшаго отцу Нифонту толикое дерзновение, и яко и ныне имать, и воодушевляет он, Всевышний, всесилным мановением и неизреченным промышлением потаенных своих рабов стояти от истинне.

Но возвратимся на предлежащее.

После этого первым Трефилий Васильевич нача отвергати писание Максима Грека, глаголя: «Этот Максим Грек хотя и призван был царем Иоанном Васильевичем Грозным для исправления российских книг, но он за что-то заточен был в темнице 17 лет, где и скончался. А потому его книга патриархами не была отпечатана. Сего ради не всячески нужда веровати есть».

И граждане начали говорить: «Мы должны стоять крепко и веровать непреложному и неизменному обетованию Христову, что истинное священьство имать быти до скончания мира. Сей догмат веры не должно иначе никакоже разумевать и разсуждать».

Мы их спросили: «Какое вы желаете обрести священьство, австрийское, что ли?» «Нет, - отвечали они, - естли бы мы желали оное принять, то бы вас и не пригласили бы для общаго совету, потому оно у нас рядом». (Австрийская церковь с болшой градской нашей часовней рядом, между ими только сад часовенной и высокий заплот - примечание в рукописи).

Потом еще мы их спросили: «А московское новоявленное беглое священьство, как, вы его одобряете или нет?» Они же реша: «Нет, мы его не одобряем и принять не желаем».

И паки мы их спросили: «Какое же еще  священство вы хощете отыскать и где?» Они же реша: «Господь рече во Евангелии: „Ищите, и обрящете", а Вселенная широка. Поэтому мы обязаны всею силою и непреложным тщанием и рвением искать при толико благоприятных для нас обстоятельствах в царствование только милостиваго царя. А естли и не обрящем, то Господь Бог, видя наше сердечное желание и всегдашнюю скорбь о лишении священьства, его же не бе достоин весь мир, то вменит нам во истое восприятие святынь его и недостатки наши дополнит».

(Нас во ужас привело столь безсовестное опровержение свещенных словес древняго и святаго отца. Он не своеволие к нам в Россию прииде, но по прошению благовернаго и великаго князя Василия Ивановича ([отц]а царя И[вана] В[асильевича] Грознаго), бывый в лета 7040-е, егда нача совокупляти священная своя словеса и составляти книгу. И исправляти бывший погрешности в русских богослужебных книгах. Но русское духовенство оклевета его князю и митрополиту яко еретика, растлевающа богодухновенныя книги, а не правяща. И сотворше его заключена быти. Смотри 11 слово его книги, о исправлении книжнем. Тако зависть препятие положила благому делу. Но мзда его велие от подвигоположника Христа Бога. - примечание в рукописи)

И после долгих совзысканий и словопрений прочтена была история о приеме священников предками нашими из книги отца Максима. И еще понудили мы их прочесть в Толковом  Апостоле длинное толкование на зачало 108. И когда оное чтение было окончено, мы их спросили: «Естьли столь твердо и силно вы уверяете, что истинное священство должно пребыть до скончания века, то как же здесь пишется, что в церкви Христовой во всей Вселеной спустошена будет истинная жертва в царство Антихристово?»

Они на это отвещали: «Не будет истиннаго священства и жертвы, но только три с половиной лета, как гласит сие и прочая писания»

Мы их опять спросили: «Естли понимать по вашему убеждению, то как же вы оное Христово обетование о вечности священства и церкви понимаете в отношении к Риму, со всеми западными державами погруженному в католицызм? Престало ли у них истиное священство и церковь, к которым, равно как и к нам, речено было неложное Христово обетование?»

Они на это отвечали с негодованием и уклончивостью, дабы не войти в далняя совзыскания и доказательства по сему предмету: «Что вы римскую церковь и поминаете, как можно оную с рускою и греческою сравнивать?»

На это Василий Исидоровичь сказал: «Некоторыя из нас уже не имеют священства 150 лет, а нецыи 100 лет, и сами вы не имеете 50 лет. То стало быть, оное Господне обетование упразднялось на это время, а ныне для вас возобновилось, как это толкуют австрияки с явно безсовестным натягательством примером сокрытия ветхозаветнаго жертвеннаго огня в кладязь и претворившагося в воду во время вавилонскаго плена - вопреки Откровению Иоанна Богослова, Апокалепсиса, пророчествующаго неложно о судбе Христовой церкви во времена Антихристова, и  всему священному  святых отец писанию». К тому еще добавил он же следующее: «Мы нз имеем священство не без основания. Не в том же ли самом Евангелии сказано: Станет мерзость запустения, реченная Даниилом пророком, на месте святе. Тогда аще рекут вам: „Се зде Христос", аще в пустыни не изыдите, аще в сокровищех не имите веры».

Они же с негодованием реша: «На это слово не взирай, а смотри на тыя слова, которыя нужно».

Мы же, видя и слыша сие, удивлялись, ибо можно легко всякому понять, что они звали на свой собор нас не ради совета, но ради общаго и единогласнаго соизволения и одобрения их намерения.

И после долгих состязаний приступлено было к особенному и тщательному переспросу каждаго общества и местности представителей особо. И все по порядку один по одному  изъявляли согласие и желание искать священство. Между тем отец Еремей старался располагать и убеждать всех и каждаго, дабы изъявляли непрекословное желание. (Виждь черноризца, побежденнаго чювством многоковарственнаго человекоугодия, всеми мерами тщащагося внушить каждому, чего желают оныя силь-ныя капиталисты.— примечание в рукописи).

А отец Нифонт седя молчал, глядя на них управу. Опять дошла очередь до нас, спросили Василья Сидоров[ича]. Он же на спрос их начал говорить: «Вы, видно, хочете толко оправдать себя пред Вогом, аки бы точию не говоря: „Господи, более на нас не взыщи, мы искали истиное священство, да не нашли"». И они все единогласно это слово одобрили. И он потом добавил: «Ну, поищите». И в ту минуту отметили, что желают и камышловские искать священство.

Между тем прочтен был подготовленный заголовок, к которому, вероятно, хотели они попросить всех бывших на соборе под оный подписатся. А оный составлен был в сицевом смысле, чтобы каждый представитель на соборе по приезде в свою местность объявил и внушил своему обществу и понудил бы их избрать из среды себя депутата и выслать к назначенномусроку в город Екатеренбург для выбора из оных двух личностей по предусмотрению граждан на столь важное посольство. Но Моклаков на это сказал: «Можно ли подумать и заверить, что все наше общество согласилось на это?» А они опять ему говорили: «Вы как человек, понимающий важность сего дела, должны их расположить, вразумить, растолковать и совершенно убедить, дабы они все были согласны на столь великое дело». Но он, видя всю сущность их замыслов и величество  уловки хитросплетенной; потом вторично спросили Моклокова, но он на спрос их ответил: «Я не могу окончательно изъявить желание и соглашение по двум причинам. Первая: что я из Ялуторовскаго уезда не один, что скажет Г. В. Калмаков и прочие. А вторая: что я ни какое-нибудь уполномоченное лицо, имеющее доверие от всего общества изъявлять столь важное соглашение. Мы посланы только посмотреть на ваши действия и узнать сущность и винословие ваших намерений».

После этого ответа седящий подле Моклокова Егор Петров Суслов сказал: «Вот, знаешь ли, мы приглашали и принимаем в свой совет таких еретиков!» И с видимым неудовольствием и досадою  встал с места и ушол. А седящий рядом  с Моклоковым по другую сторону Флегонт Артемьевичь Малиновцов спросил Моклок[ова]: «Почему же вы это не изъявляете желания, объясните причину. Мне эте убеждения больше все знакомы, потому отец мой родный был отъявленный поморец». Но он, уклонялся от их состязаний и излишних словопрений, ответил: «Я не еретик и не поморец, а не соизволяю не по чему иному, а только по высказанным мною ранее причинам».

Когда же спросили Г. В. К. о изъявлении желания о поиске хиротонии и когда он отвещал, тогда в лице его видны были изменения, из чего можно понять, что не без душевнаго возмущения было изъявлено им оное великое соглашение и желание.

И когда желания от всех бывших на соборе представителей были отобраны, тогда приступлено было к выбору депутатов, которым надлежало ехать для отыскания истиннаго священства. Но ничего не могли сообразить, многие даже и екатеренбургские жители высказались в противную сторону, из чего видно, что даже градское християнское общество не все на это согласно.