"Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем и исти­ны несть в нас". (Первое Соборн. послание Иоанна, гл. 1-я, стих 8).

Как известно древняя Церковь грешников из своею лона не извергала, а была всегда для них спасительным при­станищем, но каким именно образом Церковь должна посту­пать с теми, кто в отдельных случаях нарушает ея правила? Чтобы разрешить вопрос о праве взгляда каждаго христиа­нина на дело братних согрешений и о том, на сколько важ­ным, в смысле преступления, является для Церкви наруше­ние правил ея отдельными лицами, Второй Всероссийский Собор ставит на обсуждение вопрос: "Всякое ли нарушение правил Церкви есть ересь?"

Я, один из малейших членов Христова тела, побуж­даемый совестью и истинно христианским долгом, взял на себя дерзость написать этот доклад, который, может быть, хотя в малой мере принесет пользу для Церкви и заставит задуматься тех, кои не милуют согрешающаго.

Я думаю, что у тех братьев, которые считают себя более праведными, нет мысли впасть умышленно в фарисей­ство и если они и страдают этим злым недугом, то только потому, что мало знают задачу христианской Церкви и мало знакомились со смыслом учения Христа. А потому, чтобы уяснить им, хотя отчасти, характер Церкви ветхозаветной и дать понять о цели учреждения Церкви благодатной, я и нач­ну с этого, а по вопросу буду говорить потом.

Ветхозаветная церковь, хотя и была создана по про­изволению Божию, хотя и имела в себе пророков и правед­ников и представляла из себя прообраз будущей благодатной Церкви, но она та церковь была несовершенна. Несовершен­ство ея прежде всего заключалось в том, что в ней царство­вал грех праотцев, а затем в том, что представители ея книж­ники и фарисеи, находясь сами под игом греха яро нападали на народ, укоряя его в несовершенстве; они же сами, делая неподобные и греховные поступки, прикрывались именем закона. Когда им кто нибудь из членов сонмища указывал на их недостатки, то они его укоряли в незнании закона и так как пользовались известною властью, то каждому, дерзнув­шему обличить их беззаконие, грозили исключением из сон­мища. Так, например, когда исцеленный Христом слепец начал объяснять им о чуде своего прозрения, приписывая это силе Христа, то они сказали ему: "во грехах ты родился еси весь и ты ли ны учиши? И изгнаша его вон" (Иоанн гл. 9, ст. 34).

Доколе должна была существовать церковь законная, т. е. ветхозаветная, она существовала, хотя и не приносила плодов, в смысле спасения, но как я уже сказал, она была несовершенна и потому именно, что содержала в себе квас фарисейства. Фарисейство в собственном смысле значит вы­сокомерие или такое мнение, когда человек, делая добро и даже не делая, считает себя выше других, думает, что делать добродетели может только один он, все же другие грешники и законопреступники, недостойные его участи.

Пришествие, учение и деяния Христа должны были положить конец этому фарисейскому беззаконию, прикры­вавшемуся именем Закона. Христос увидел, что церковь та была прокажена и обращена в безжизненный труп; увидел, что в ней не было живой воды, а была только одна формаль­ность. Явившийся Мессия должен был разорить ветхое, не­годное здание этой церкви и возвести новый нерукотворный храм своего тела. Иоанн Златоустый в толковании на псалом 5-й говорит об этом так: "Тайна велика есть, якоже Павел глаголет, о Христе и о Церкви: прииде Христос во обитали­ще ея, обрете ю сквернаву, прокаженну, плесниву, нагу, кровию облиянну, и прием ю, омы и елеем намаза, накорми, одея ризою и украси, якова другая обрестися не может. Той сам одеяние ея быв и в землю горе возведе. Таково бо наследие уготовася нам. Сего ради и зде свое попечение о ней творит, поспешая нам ".

В силу же каких причин та до-благодатная церковь найдена Христом в таком "сквернавом, плеснивом виде"? На это нам ответит славный ученик Христа апостол Павел.

"Се ты Иудей именуешися, и почиваеши на законе и хвалишися о Бозе, и разумееши волю, и разсуждаеши лучшая, научаем от закона: уповая же себе вождя быти слепым, света сущим во тьме, показателя безумным, учителя мла­денцем, имуща образ разума и истины в законе. Научая убо инаго, себе ли не учиши: проповедая не красти, крадеши; глаголай не прелюбы творити, прелюбы творивши; гнущаяся идол, святая крадеши. Иже в законе хвалишися, преступлением закона Бога безчествуеши" (Римлян, гл. 2, ст. ст. 17, 18, 19, 20, 22, 23). Это фундамент, на котором гордо выси­лось фарисейство.

Новая благодатная Церковь не такова! В ней нет места тому духу, который царил прежде, ибо она создана на началах любви Божественной. Чтобы обновить ее, сделать совершенной Голубицей, Бог послал Своего Единороднаго Сына, Который образно показал нам все виды смирения, всепрощения и любви. Он пошел на крест, пролил Свою Пречистую Кровь и искупил род человеческий от вечнаго рабства греху. Это была первая любовь Христа к людям, по­грязшим в тине злострастия. Божественный Искупитель не отвернулся от грешников. Но обличая жестоких буквоедов фарисеев и книжников, говорил угнетенному народу: "Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет" (Иоанн гл. 7, ст. 37). Он видел, что народ жаждал Его чистаго учения, жаждал обновленной веры, очищения от тяжкаго бремени фарисейскаго лицемерия. Это греховное бремя Христос пришел очи­стить.

Христос говорил потерявшему надежду на спасение: "Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененный и аз упокою вы" (Матф. зач. 43). Божественное Слово звало к себе всех тех, кои были обременены грехами, кои с точки зрения законной церкви считались погибшими. Имевшие праведную жизнь были как бы забыты Христом. Он их оста­вил итти своим путем, ибо знал, что они и сами управятся со своею жизнью; главным же образом внимание Его было об­ращено на грешников, ибо Он пришел на землю не правед­ников спасать, а призвать грешников на покаяние.

Что же из себя представляет обновленная и искуп­ленная Христом благодатная Церковь? Божественный ученик Христа апостол Павел, давая коринфянам понять о существе и составе Церкви, написал так: "Яко же бо тело едино есть и уды имать многия, вси же уди единаго тела, мнози суще, едино есть тело: так и Христос" (Коринф, гл. 12, ст. 12).

Здесь Апостол описывает тайну Церкви Христовой и сравнивает ее по существу с телом человека. Подобно тому, как тело имеет много разнородных членов и все-таки со­ставляет одно тело, так и Церковь составляется подобно телу из разных членов и составляет собою едино тело во Христе. Несмотря на то, что уды Церкви, т. е. все верующие, разнятся своим положением, уступают друг перед другом своими дос­тоинствами, они все же имеют в Церкви одинаковое значе­ние; будет ли кто из верных праведником или грешником, они все находятся под светом одной благодати. "Ибо единем духом мы вси во едино тело крестихомся, аще иудеи, аще еллини, или раби, или свободни: и вси единем духом напоихомся, ибо тело несть един уд, но мнози" (Коринф, гл. 12, ст. 13 и 14).

Тайна Церкви Христовой заключается в том, что в Ней все верные получают одинаковою благодать, текущую от одного источника Святой Троицы. Члены Церкви не под­разделяются, как это было в Ветхой церкви, на праведников и грешников, а все имеют одинаковое достоинство. Здесь не имеют значения ни национальность, ни происхождение, ни сословие, ни общество; у всех должно быть полное равенст­во: иудей не возвышается над еллином законом и еллин не смотрит свысока на иудея и не хвалится мудростью; рабы сравниваются с господами в деле служения. Един Господь, едина Вера, едино Крещение! Все это дает всем одно сочета­ние, одно служение, одну надежду. У всех одно стремление, одно желание - сохранить Тело Церкви, подобно тому, как мы хотим сохранить в целости наши тела и не желаем, чтобы хотя один из членов был оторван и выброшен вон. Все члены исполняют одно служение: скрепляют Тело Церкви. Правед­ник украшает Тело Церкви своими добродетелями, а греш­ник, заимствуясь от праведника, очищает себя покаянием. Ни один член не может быть кроме тела: будь то око, будь то рука, нога и т. п., они не могут понимать о себе как о недос­тойных и имеющих преимущество.

"Аще речет нога, яко несмь рука, несмь от тела, еда сего ради несть от тела; И аще речет ухо, яко несмь око, несмь от тела, еда сего ради несмь от тела" (Коринф, гл. 12, ст. 15 и 16). Толкование Златоуста; "Аще бо еже овому убо молитися, овому же преимети, не оставляет быти от тела, все погибе. Да не речеши убо яко несмь тело, понеже хуждший есмь. Ибо нога хужший чин имать, но от тела есть (ниже). Аще бо и глаголете, рече, сие истое, аще и ропщете, не можете кроме тела быти" (Беседы Апостол, л. 906).

Никто из членов Церкви Христовой не имеет права сказать о себе, что он перед другими имеет большее преиму­щество, что он более праведный и чистый, чем другие. Об этом нас хорошо учит евангельская притча о "Мытаре и Фа­рисее". Если бы мы даже и хотели быть все одинаково со­вершенны, то это было бы невозможно по Апостолу: "Аще ли же быша вся един уд, где тело? Ныне же многия убо уди, едино же тело" (Коринф, гл. 12, ст. 19 и 20).

Мысль о том, что можно сделать всех одинаковыми, не может быть осуществима, так как тогда не составится тело, а вся суть в соединении тела заключается в том, что различные по своему свойству члены составляют одно целое. Из всего этого Апостол заключил: "Вы есте тело Христово и уди от части" (Коринф, гл. 12, ст. 27).

Таким образом. Христианская Церковь есть осно­ванное Христом Спасителем мира общество для спасения человечества. Все люди без различия национальности, про­исхождения и личных свойств, если они имеют истинное крещение и веруют в учение Христа и Его последователей-Апостолов и отцов Церкви, все они имеют несомненное упо­вание на получение спасения, ибо Церковь учреждена для того, чтобы соединить в себе верующих и призвана для того, чтобы сообщить благодать Божию всем народам.

Так как Церковь учреждена Христом, то Он один и является главою Ея. Он руководит в Ней как добрый кормник на корабле и нам не страшны бывают волны моря житейскаго; мы находимся под неусыпной опекою благодати, которая приводит нас к пристани нашего упования.

"Христос есть Глава Церкви и той есть Спаситель тела", - говорит Апостол (Ефес. гл. 5, ст. 23).

Златоуст поясняет: "Едина глава Христос, едино те­ло вернии. Что есть едино тело? иже везде сущии по вселенней вернии, и сущии, и бывшии, и быти хотящии".

Такова Церковь Христова!

Воля Христа для Церкви выражена частью в Еванге­лиях, частью Апостолами и затем все остальное дополнено писаниями святых отцов церкви и церковными соборами.

Главным источником Христианскаго учения являет­ся Святое Евангелие, в котором изложены основныя законо­положения. В Евангелии, кроме указаний чисто жизненных, необходимых для каждаго христианина, как средство к само­усовершенствованию, мы находим полное и ясное указание на цель посланничества Сына Божия на землю; через Еванге­лие мы узнаем о существе Бога Отца, о Его Единородном Сыне и Святом Духе; здесь мы образно видим форму очище­ния от первороднаго греха святое крещение, покаяние, пост, молитву. Воскресение, прообразующее нетленность наших душ и загробную жизнь и, наконец, полную победу над вла­стью тьмы. Все это непосредственно преподано самим Иисусом Христом и легло твердым камнем в основание Христи­анской веры и Церкви.

Остановилась ли Церковь Христова в развитии своих внешних форм и ограничилась ли учением одного только Евангелия? Нет! Она в своем развитии пошла дальше. Уче­ники Христа, сами слышавшие Его учение и видевшие жизнь Его, во время своих благовествований распространяли по земле веру во Христа и вместе с тем развивали и церковное устройство. Всюду вводился церковный чин, дисциплина и порядок. Все это апостолы делали в пределах той власти, которую они получили непосредственно от своего Учителя. Они обширнее развили Богословскую сторону Евангелия и упрочили права Христианской Церкви настолько, насколько в этом встречалась необходимость по условиям самой жиз­ни того времени; причем апостолы прилагали все усилия к тому, чтобы Христианская Церковь, еще тогда юная и тер­пящая всевозможныя козни от иудейства и язычества, оста­валась на высоте своего призвания. Одним словом, учение Христа и Апостольская проповедь дали Церкви то, что Она должна была получить в свое руководство.

Отсюда вытекает прямой вывод: учение Христа и Его Апостолов составляют для Церкви фундамент, основа­ние, которое ни при каких условиях и ни под каким видом, в отрицательном смысле, изменяться не может. А потому вся­кое сознательное отрицание истины Евангельской и умыш­ленное извращение учений апостольских безусловно состав­ляет ересь.

Вместе с ростом христианства и Церкви явились и различныя ереси. Почти все еретики погрешали в Богосло­вии: одни извращали Евангельский смысл учения о единосущии Святой Троицы (Арий, Македоний, Несторий), другие о вочеловечении Господа Исуса Христа (Диоскор), третьи отвергали иконопочитание и т. д. Чтобы низложить еретиков и доказать неправость их учения, Церковь Христова в различныя времена собирала вселенские и поместные соборы, на которых ясно и определенно был изложен Символ или Исповедание православной веры. Попутно с разъяснением и утверждением богословско-догматической стороны Христи­анской Церкви на всех вселенских соборах (за исключением пятаго), а также и поместных были изложены правила, касающияся различных сторон жизни Церкви. Правила излага­лись применительно к тому, чего требовали условия времени, они захватывают почти исключительно дисциплинарную сторону церкви, т. е. устанавливают в ней порядок, вводят чинность, дают понятие о различии и свойствах ересей, слу­жат руководством для предстоятелей церквей и т. п.

Символ православной веры, выраженный на соборах (первом и втором), обязателен в неизмененном виде как для церкви, так и для каждаго христианина в отдельности и на­рушение его влечет за собою несомненное отступление от веры христианской и причисляет к разряду еретиков. Точно также необходимы христианской церкви для руководства и все соборные и святоотеческия правила (1-е прав. 7-го все­лен. собора).

Теперь необходимо сказать о существе самаго во­проса, поставленнаго на разрешение настоящаго собора: "Всякое ли нарушение правил церкви есть ересь?" Вопрос этот возбуждается на соборе вследствие необходимости раз­решения через посредство Священнаго Писания вопроса как мы должны понимать слово "ересь", в каких случаях оно должно быть применимо и как считать с христианской точки зрения грехи наших одноверных братий, хотя бы грехи эти в отдельных случаях и нарушали правила и постановления церкви.

Вопрос вызван тем обстоятельством, что в среде на­ших христиан поморцев в сильной степени развился непра­вильный взгляд на дело братних согрешений, а именно: не малая часть поморцев склонна смотреть на согрешающаго брата как на отступника от веры Христовой, как на растлите­ля и не намерена давать ему ни малейшаго снисхождения; причем преследование на этой почве ведется крайне при­страстно и односторонне; эта часть наших христиан осужда­ет только тех своих братьев, кои подвержены известной сла­бости, которая будто бы может вредить благодати церкви и влиять весьма тяжко на всех членов тела Христовой Церкви. Грехи эти, которые являются для всех сучком в глазу, заклю­чаются в брадобритии, табакокурении, мирщении, чаепитии, ношении современной одежды и, в некоторых случаях, в винопитии. Против этих грехов, или вернее сказать, против братии, подверженных этим слабостям, ведут борьбу исклю­чительно люди пожилые, которые еще прекрасно помнят те времена, когда о чае, табаке и прочем рассказывали как о каких-то заморских чудовищах. Эти люди борются с этими пороками, а также и с другими грехами не путем убеждения, нравственнаго влияния, но каждый из них берет на себя роль судьи и обличает не качество греха, а осуждает того, кто яв­ляется в его глазах делателем даннаго греха. Таким образом, получается не искоренение зла, а осуждение ближняго. И почему именно все вышепоименованные грехи, начиная с брадобрития и кончая винопитием, заслуживают большаго внимания и порицания, чем другие грехи, по своему характе­ру и силе более тяжкие и пагубные? Ведь существует в на­шей жизни много других грехов как например, убийство, разбойничество, растление, блудодеяние, сребролюбие, лихоимание, кража, сластолюбие, уныние, вражда, гнев, злоба, ненависть, пьянство, клятвопреступление, лжесвидетельство, осуждение, немилосердие, лицемерие, гордость, злоязычие и т. д. Все эти грехи были в глубокой древности, существуют и теперь. Все они предусмотрены и осуждены учением Христа и Его Церковью; многие из них запрещены правилами и по­становлениями святых соборов, а однако, несмотря на все это, они и сейчас изобилуют в среде нас.

Мы, не желая иметь в своей церкви брадобрийцев, мирщащихся с еретиками, чае и винопийцев, курящих табак и т. п., охотно миримся с теми величайшими, смертными гре­хами, которые предусмотрены в Евангелии и порицаются Апостолами и постановлениями отцов церкви. Тоже получа­ется и в отношении добродетельности: почти совсем отсут­ствует проповедь и назидательность об исполнении запове­дей Евангельских, нигде не слышно тех голосов, которые бы учили истинно-христианской жизни, а везде и всюду ставят во главу угла в деле спасения - точное и обязательное выпол­нение чисто житейских обрядовых обязанностей, т. е. настой­чиво советуют до осуждения включительно, не пить чай и т. п. и с уверенностью заявляют, что соблюдение этого будет вполне достаточно для получения спасения.

Но если все перечисленные выше грехи как старые, так и новые нарушают каноны церкви, противоречат ея духу, если они являются для христиан безусловно пагубными, то можно ли сказать, что та церковь, члены которой подверже­ны какой - либо греховной слабости, есть церковь еретиче­ская? Этот вопрос разрешить нам, братие, необходимо здесь на соборе, так как захолустная жизнь многих наших христи­ан не дает возможности разобраться в этом деле более под­робно и правильно, почему уже во многих местах схизма свила себе прочныя гнезда, откуда выходят такие птенцы, которые намерены улететь за пределы церкви.

Мой собственный взгляд на это дело такой: в Церкви Христовой прежде всего действует благодать, которая по своей Божественной светлости не может быть затемнена ни­какими согрешениями членов Церкви. Каждый христианин, если он делает злыя дела, если он грешит, отвечает за себя сам, причем другие его братья не могут повреждаться греха­ми согрешающаго. Об этом Христос в Евангелии говорит так: "Аминь, аминь, яко всяк творяй грех, раб есть греху" (Иоанн гл. 8, ст. 34), Апостол Павел подтверждает тоже са­мое: "Елицы беззаконно согрешиша, беззаконно и погибнут, и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут" (Римл. гл. 2, ст. 12), Смысл слов Христа и апостола ясен: каждый отве­чает за свои деяния.

Часто приходится слышать от своих собратьев во­просы: не может ли грешить сама церковь, не может ли она через греховныя деяния членов ея погибнуть в полном соста­ве? На это можно сказать с определенной уверенностью, что сама церковь, как бы не согрешали члены ея, погибнуть не может, ибо она вечна и непогрешима. И христианское по­морское общество, как целое, как Церковь, твердо и непо­грешимо стоит на страже благочестия и погибнуть не может. Если члены Церкви и грешат, если некоторые из них быть может и подают соблазн для других, то они все же свои грехи не оправдывают, не защищают их и не выдают за хорошее дело, а в них каются, причем сама Церковь за них отвечать не может, так как она не подает ни малейшаго попуститель­ства к тому, чтобы члены Ея грешили; за свои деяния и отве­чает тот, кто их делает.

Безусловно, в церкви были и есть отдельные нару­шители святоотеческих правил, но ведь христианская цер­ковь не помнить ни одного момента, когда бы все без исклю­чения члены ея были чисты и непогрешимы.

Для врачевания греховных болезней некоторых хри­стиан изложены соборныя правила. На взгляд Святаго Писа­ния наша мирская жизнь есть сплошной грех, почему нам сохраниться от греха и быть чистыми, при условиях нашей жизни в миру с его соблазнами и пороками, почти невозмож­но, и чистыми могут быть только те, кои посвятят свою жизнь на служение Богу.

Наши христиане, допуская мысль о возможности по­гибели Церкви Христовой через грехи ея членов и намерева­ясь не допускать в свою среду согрешений, считают себя как бы обязанными надзирать за действиями и поведением своих братий, что ими делается, как они заявляют, в целях дости­жения совершенной чистоты и целости церкви; причем обычно ссылаются на слова Апостола Павла: "Повелеваем вам отлучатися от всякаго брата безчинно ходящаго"(2-е посл. Солун. гл. 3, ст. 6). Надзирая за действиями брата и видя его иногда согрешающим, эти "ревнители чистоты" считают его, маломощнаго, безчинником, нарушителем христианской жизни и тотчас же спешат от него "отлучаться". Подать не хотят ему руку братской помощи, а восхищая Божий суд, осуждая брата, как безчинника и считают грешника язычни­ком и мытарем или прямо еретиком, причем в то время на себя, на свои поступки не смотрят и всеми силами стараются сосредоточить свое внимание на согрешающем, и очернив его, бросить в бездну погибели. Это в нашей среде называет­ся "отлучением от всякаго брата, безчинно ходящаго". Таким "ревнителем", прежде чем отлучаться от согрешающаго, сле­довало бы вдуматься в слова Апостола, повелевающаго "отлучатися от всякаго брата, безчинно ходящаго" и они бы увидели, что апостол этими словами учит не согрешающаго презирать, а опасаться лжеучителей, которые во времена апостольства ходили с проповедью не для благовествования Евангельскаго учения, а для наживы денег и представляли из себя род тунеядцев. Вот от них-то Апостол и велел отлучаться, т. е. не принимать их учения, заключающаго в себе смесь язычества, иудейства и христианства.

Таким образом, если церковь христианская, по свой­ству имеющейся в ней благодати, через согрешения своих членов погибнуть не может, то спрашивается: какия отноше­ния должны иметь между собою ея члены, т. е. как они долж­ны себя вести по отношению к другим? Господь Исус Хри­стос во святом Евангелии учит: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: яко же возлюбих вы, да и вы любите се­бе. О сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою" (Иоанн гл. 13, ст. 34, 35). Вот какия отношения друг к другу положил Христос! В любви Бога и ближняго весь закон и пророки висят. Любовь не имеет ни­каких границ и преград; для нея нет той причины, которая бы служила поводом к вражде. Когда мы случайно или, быть может, намеренно увидим согрешающаго брата, мы не долж­ны от него отворачиваться, памятуя, что мы христиане и что в христианстве основное начало - любовь. Если мы соблазня­емся о согрешающем брате, если у нас не достает силы пере­нести этого соблазна, мы должны вспомнить слова Апостола Павла: "Любы долготерпит, милосердствует, не завидит, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не радуется о неправде, вся терпит " (Коринф, гл. 13, ст. 4, 5, б, 7). Любовь свою, подобно Хри­сту, мы можем показать только на грешнике, когда подадим ему руку братской помощи, ибо для Церкви Христовой нуж­ны не только праведники, но и грешники: праведниками она сияет, а грешников спасает. Для церкви грешники даже более нужны, чем праведники. Апостол Павел пишет об этом так: "Но много паче, мнящиися уди тела немощнейшии быти, нужнейши суть. И их же мним безчестнейших быти тела (т. е. церкви), сим честь множайшую прилагаем" (Коринф. гл. 12, ст. 22, 23). Те члены церкви, о которых мы думаем, что они грешны, для нее более дороги, и о которых мы дума­ем, что они безчестны, мы им должны воздавать высшую честь.

В начале доклада я упомянул о ветхозаветной церк­ви, в которой владычествовало фарисейство. Последнее с точки зрения христианства является совершенно осужден­ным, так как в нем имеется именно та закваска, которая про­тивна Евангелию. Фарисеи, хвалясь своею праведностью (которой в сущности у них не было), с презрением смотрели на согрешающих, гнушались ими и нередко выгоняли их из сонмища. Христос же делал не так. Он всем с кротостию и смирением говорил: "Приидите ко мне вси труждающиися и обремененнии и аз упокою вы ".

Неправильный взгляд на согрешения брата некото­рых членов церкви ввел в грех фарисейства, так как они по­зволяют себе наблюдать за жизнию других лиц, с целью най­ти их недостатки и считать себя более праведными, чем те, которые, по их мнению, "согрешают". Эти наши братья, бо­рясь с чаепитием и т. п. грехами и не упоминая ни слова о грехах смертных, могут подпасть под следующее осуждение Господа Исуса Христа: "Вожди слепии, оцеждающии кома­ры, вельблуды же пожирающе. Горе вам книжницы и фарисеи лицемери, яко очищаете внешнее сткляницы и блюда, внутръуду же полни суть хищения и неправды. Фарисее слепый, очисти прежде внутреннее сткляницы и блюда, да бу­дет и внешнее их чисто. Горе вам книжницы и фарисеи лицемери, яко подобитеся гробом повапленным, иже внеуду убо являются красны, внутрьуду же есте полни лицемерия и беззакония" (Матф. гл. 23, ст. 24, 25, 26, 27, 28).

Крашеными гробами, имеющими внутри себя зловонныя кости, быть очень не трудно; для этого только следу­ет посмотреть на своего брата с фарисейской точки зрения, увидеть в нем какой - либо недостаток, в смысле греха, и ска­зать, что этот человек грешник, он хуже меня и я не должен быть с ним вместе, не должен его иметь своим братом. Такия явления, к несчастию, замечаются среди нас. Быть может из нас никто не дерзнет выразиться буквально, что он лучше, праведнее других, но все-таки это не спасет нас от укора Христа и от фарисейской закваски, ибо мы подобное являем не словом, но делом: отлучающиеся от грешников и создаю­щие по этой причине даже отдельныя общества, явно счита­ют себя гораздо лучше и чище других. А посему, если они и не называют себя праведниками открыто, косвенно же все равно подходят под ту же мерку.

Разделений из-за грехов, хотя и не много, но они все-таки есть, где же нет разделений, там, считающие себя более праведными, во чтобы то ни стало желают, чтобы и другие в глазах их являлись праведными и нередко бывают такия слу­чаи, что ставят свои личныя убеждения в неизменный закон для других. Это тоже безусловное фарисейство, которое опять обличается Христом: "Связуют бо бремена тяжка и бедне носима и возлагают на плеща человеческа, перстом же своим не хотят двинути их" (Матф. гл. 23, ст. 4).

Мы все перед лицом закона являемся более или ме­нее грешниками, так как наша немощная плоть ведет посто­янную борьбу с духом; она ежечасно падает, прельщается и всегда стремится к совершению какого - либо греха и если бы не было на нас Божественной благодати, "не бы спаслася всяка плоть" и вместе с ней погибла бы и душа. Но Бог по своей неизреченной благости к роду человеческому даровал нам покаяние, посредством котораго мы очищаем свои гре­хи. "Велика сила покаяния, зане яко снег содевает нас и яко волну убеляет", - говорит святой Иоанн Златоуст.

"Кто ся похвалит имети чисто сердце или кто дерзнет рещи чист быти от грехов" - говорит Премудрый Соломон (Притч, гл. 8), а Исус Сирахов подтверждает: "Не поноси человеку, обращающуся от греха: помни, яко вси есмы во епитимиях" (гл. 8).

Учение Христа об этом было тождественно, и когда к Нему книжники и фарисеи привели жену, пойманную в прелюбодеянии. Он не осудил ея, не сказал ей, что она по­гибшая, а обратил свое внимание на тех, кои считая себя чистыми, привели блудницу. Христос не поторопился уко­рить грешницу, а как бы не желая оскорбить ее даже взгля­дом, "долу преклонься, перстом писаше на земли". Однако фарисеи этим не удовлетворились, а просили ответа. "Яко же прилежаху вопрошающие его, восклонься рече к ним: иже есть без греха в вас, прежде верзи камень на ню" (Ио­анн, гл. 8, ст. 7). Божественное Слово - Христос Бог не осу­дил грешницу, а сказал ей: "иди и к тому не согрешай".

Блудодеяние есть прямое нарушение правил (58 пр. Василия Велик.), но однако Христос не осудил блудную же­ну, не предал сатане, а сказал ей "ни аз тебе осуждаю".

Мне замечали, что свойство грехов различно: одни грехи видимые, а другие тайные, и что видимые грехи, хотя бы они и были маловажны, должны преследоваться гораздо строже, чем те грехи, которые делаются тайно. Такое поня­тие ошибочно и не может служить оправданием для пресле­дователей видимых грехов, так как Христос, когда сказал "не осуждай", безусловно имел в виду грехи видимые, а не тай­ные, ибо последние никто судить не может, потому что они делаются "в тайне". Поэтому все, надзирающие за согреше­ниями брата, грешат сами и даже осуждаются самим Хри­стом, сказавшим; "Что же видиши сучец иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем не чуеши. Или како речеши брату твоему остави, да изму сучец из очесе твоего, и се бревно во оце твоем. Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего: и тогда узриши изъяти сучец из оче­се брата твоего" (Матф. гл. 7, ст. 3, 4, 5). Апостол Павел тоже пишет: "Ты же почто осуждавши брата твоего или что уничижавши брата твоего: вси бо предстанем судищу Христову. Тем же убо кийждо нас о себе слово даст Богу". (Римл. гл. 14, ст. 10 и 12).

Услышав вышеуказанное, быть может мои братья мне поставят на вид, что я упомянутые новые грехи защи­щаю и желаю, чтобы они были у нас в церкви. Свидетельст­вую перед Богом, что я далек от этой мысли, чтобы эта греховная прелесть была введена в обычай и вошла в обиход жизни. Я был бы очень рад, если бы мы все единодушно бо­ролись со всевозможными пороками и слабостями. Но я вы­сказал то, что наше стремление к достижению возможно лучшей жизни на деле не осуществляется и если мы иногда и жестоко нападаем на своих братьев, желая чтобы они были лучше, но однако от этого в деле совершенства мы не видим никаких успехов, а наоборот - день ото дня наша жизнь ухудшается; мы прекрасно чувствуем, что соблазны, несмот­ря на видимое сопротивление, упорно завоевывают свое по­ложение и уже в полной силе царствуют. От чего же это так происходит? На мой взгляд все греховныя помыслы, соблаз­ны и пороки ютятся среди нас потому, что мы сами виновны в этом, сами очень плохо следим за собой и не боремся со своими страстями. Мы не задаемся целью вынуть из своего глаза бревно, а почему то все хотим вытащить сучок из глаза брата. Конечно, сучок из глаза брата изъять нам никогда не удастся, так как мы действуем в данном случае неумело и между тем торчащее в своем глазу бревно остается на своем месте. И вот поэтому мы не только не достигаем блага цели, а все дальше и дальше заходим в дебри беззакония и, может быть, близко то время, когда в нас любовь изсякнет оконча­тельно.

Я надеюсь, что сей благочестивый Собор не осудит меня за то, что я высказал на пользу церкви и пополнит не­достатки моего доклада своим знанием.

В заключение скажу следующее:

1) Наша истинно - христианская благочестивая По­морская Церковь, Евангельское Апостольское и Святоотеческое учение держит неизменно и хранит заветы церкви в том духе, в каком их держала и хранила древняя Апостольская церковь; все церковныя правила имеет в своем руководстве и никогда ни одного из них не отвергала и ненужным не счи­тала; не было в нашей церкви и отдельных лиц, которые бы умышленно извращали учение Апостольской церкви и вно­сили бы в нее какие - либо свои злонамеренныя противныя учения. Если были и теперь есть отдельныя лица, нарушающия правила и живущия не по-христиански, то в этом они своим духовным отцам приносят покаяние и никто из них не защищает того греховнаго деяния, которое они делают; при чем, в каждом таком грешнике существует сознание, что он за содеянное будет отвечать сам. В нашей церкви таких грешников, которые бы защищали беззаконие и считали бы его не за грех - не имеется. А посему, если грешники в церкви и есть, она от этого еретическою быть не может по сле­дующему разсуждению: "Ино убо грех есть, ино нечестие. Грех от немощи бывает вернаго человека, ему же предле­жит покаяние и очищение кровию Христовою, нечестие же - вольное от благочестия отступление, еже и ересь именуется. Не токмо таковии не каются о нечестии, но и в гор­дость преуспевают, яко же и сам сатана" (Толков, на псал. 1).

2) Если Церковь Христова есть корабль для обуре­ваемых (грешников), если она - одно тело, хотя и с различ­ными членами (праведниками и грешниками), если цель ос­нования ея была - спасение для грешных, то мы ни в коем случае и никаким образом не можем ни порицать, ни осуж­дать наших братьев, хотя бы они были и великими грешни­ками, в противном случае мы уподобимся гордым фарисеям и вместе с ними будем осуждены самим Христом, сказав­шим: "не судите, да не осуждены будете".

3) Чтобы упрочить в церкви истинно-христианскую жизнь, чтобы иметь мир и любовь между собою, необходимо совершенствоваться, но только таким образом, чтобы каж­дый следил только за собою, проверял бы свои поступки и стремился к лучшему; при чем, фарисейский дух из церкви должен быть удален вовсе и разныя укоризны, распри, несогласия и осуждения ближняго, не должны в ней находить себе даже последняго места. На согрешающаго пусть смотрят все с кротостию и любовию, и если он пал, то должен быть немедленно возстановлен: бремя его греха должны нести по силе все христиане, подобно тому, как Христос понес все наши согрешения. "Ничто же студенейша есть христиани­на других неспасающаго, ибо предел христианства - еже спасения братняго желати и оставляти ближним согреше­ния" (Златоуст Нравоуч. 20 на Деян.).

Вот это я сказал, мои дорогие братие, не на подрыв благочестию, не на разрушение его, а на созидание. Пусть никто из вас не думает того, что я хочу вынудить Собор на попустительство к греху, на слабость. Нет! я только желаю справедливости в деле суждения о согрешениях брата, так как собственными глазами вижу как далеко забрели наши "ревнители не по разуму" в сторону о Евангельской дороги, вижу, что Церковь Христова, благодаря этим "ревнителям" не утверждается, а расшатывается, не мир и любовь в ней господствуют, а гордость, высокомерие и самолюбие. Не по­ра ли нам бросить выслеживание за деяниями брата, не луч­ше ли сознать, что в беззаконих зачаты мы и во грехах роди­ла нас мать наша (псалом 50). Следя за согрешениями брата мы можем подпасть под следующие слова св. отца Иоанна Лествичника: "Послушайте мене вси злии, чуждых грехов испытателие: яко им же судом судите, осудитеся и в них же укорим ближняго, в таяжде впадем" (сл. 10).

На мой взгляд, всего лучше нам применить к себе слова св. апостола Павла: "Братие, аще человек впадет в некое прегрешение, вы духовнии исправляйте таковаго духом кротости, блюдыи себе, да не и ты искушен будеши. Друг другу тяготы носите и тако исполните закон Христов" (Галат. гл. 6, ст. 1 и 2).

"Аще бо отпущаете человеком согрешения их, от­пустит и вам Отец ваш небесный. Аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам со­грешений ваших" (Матф. гл. 6, ст. 14 и 15).

Аминь.

 Издание Братства ревнителей Древлеправославия во имя