До конца XVIII в. на территории Коми края происходило об­разование этнографических групп коми-зырян (1). С XVIII в. на территории Коми появляются русские переселенцы-старообряд­цы (на верхней Вычегде, на Удоре, верхней и средней Печоре). Усвоив коми язык и культуру, они сохранили свои мировоззрен­ческие установки, которые были усвоены и коми населением. Конфессиональная принадлежность значительно повлияла на об­раз жизни, культуру. На протяжении XVIII-начала XX вв. религи­озное самосознание преобладало над этническим, что выражалось в замкнутости локальных старообрядческих групп коми. Данный факт отмечался путешественниками, исследователями, служителями цер­кви, посещавшими Коми край в XVIII-начале XX вв. (2).

В настоящее время ситуация изменилась. Влияние старооб­рядчества на культуру и быт коми населения Удоры, верхней Вы­чегды, верхней и средней Печоры по-прежнему велико. Однако не всегда можно говорить о локальных группах, проживающих в этих традиционно старообрядческих районах, как об этноконфессиональных. Современные жители верховьев Вашки и верховьев Вычегды, осознавая свое отличие от православных, не считают себя староверами. Они называют себя "мирскими", считая ста­рообрядцем того, кто ест из отдельной посуды, соблюдает все посты и запреты. Можно предположить, что произошло вытес­нение понятия "старовер", так как в 30-е годы XX в. за религиозныe убеждения многие старообрядцы подвергались преследовани­ям. Переосмысление значения слова "старовер" не является при­знаком исчезновения старообрядческой культурной традиции, которая продолжает существовать.

Значительную роль в сохранении и передаче традиции в общинах коми старообрядцев-беспоповцев играет институт наставничества. При очевидном интересе со стороны исследователей, институту наставничества уделялось недостаточно внимания в литерату­ре, посвященной старообрядчеству. В 1990-е годы были опуб­ликованы статьи А.Н.Власова, Ю.В.Савельева, А.А.Чувьюрова посвященные биографиям наставников (3). Первая посвящена на­ставническому роду Рахмановых на Удоре, вторая - печорскому наставнику С.А.Мамонтову. Цель данного исследования - опре­делить роль института наставничества в распространении, укреп­лении, сохранении старообрядчества в Коми крае. Обозначить механизмы функционирования данного института: передача влас­ти, властные полномочия. В работе используются опубликован­ные данные, материалы архивов (Национального архива РК, на­учного архива КНЦ), полевых экспедиций 1999-2000 гг. на Удору и верхнюю Вычегду.

Необходимо отметить, что в районах проживания коми (зы­рян) получили распространение несколько беспоповских толков: на Удоре - филипповский, на верхней Вычегде - нетовский, поморский (предположение автора), на средней и верхней Печо­ре - поморский, со второй половины XVIII в. на средней Печо­ре получил распространение федосеевский толк (4). Как особый этап в истории распространения старообрядчества в Коми крае следует выделить конец XIX-начале XX вв., когда в разных рай­онах, почти одновременно появилось странничество (истинно-православные христиане). В перечисленных толках наставникам отводилась разная роль, что было обусловлено идеологическими установками. Общим для вероучения филипповцев, федосеевцев, поморцев, странников было признание необходимости наставни­чества. Основной функцией наставников было совершение таинств, проведение служб. Сторонники этих согласий не призна­вали церковное крещение, погребение, считали, что для этого необходимы специальные люди (наставники), которые проводи­ли обряды по "старым" книгам, так, как они проводились до исправлений Никона. Нетовщина являлась крайним вариантол решения вопроса организации религиозной жизни. Оказавшись в "бедственном" положении (лишившись священства), нетовцы н допускали возможности существования наставников, имеюших право совершать таинства (5).

В настоящее время достоверно установить, каким именно образом проходил выбор наставника в общинах коми старообрядцев, невозможно. Предполагаем, что первоначально, как и в других регионах России, наставники избирались общиной и утверждались с благословения старейшего. Благословение это про­ходило при большом стечении народа, в экстренных случаях в присутствии нескольких человек. Обряд включал положение семипоклонного начала, чтение кратких молитв и славословий (6).

В 17 и 71 параграфах "Ста статей московских" указывалось, что на место наставника избирали человека "по общему совету и по отеческому благословению" (7). Кроме того, наставник мог сам выбрать и благословить преемника на это место из числа "достой­ных" (8). Следует отметить, что в отличие от верхневычегодского и печорского районов, появление и распространение старообряд­чества на Удоре связывают с конкретными фамилиями - крестьянина Поганева и купцов Бозовых. Поганев ездил в Москву, по­знакомился там с учением филипповцев, вернувшись на родину, стал активно распространять старообрядческое вероучение среди местного населения.

Наибольшее количество сторонников старо­обрядчество на Удоре приобрело после "присоединения к раско­лу" семьи важгортских купцов Бозовых (9). Можно предположить, что удорские наставники получали благословение в Москве или приграничных с Удорой районах проживания русских старообряд­цев. Что касается верхней и средней Печоры, то здесь было вели­ко влияние усть-цилемских наставников (например, Ефима Поздеева), которые периодически посещали этот регион. Вместе с тем известно, что существовали и местные (коми) наставники, которые также были связаны с Усть-Цильмой.

В начале XX в., после смерти видного "начетчика" Василия Шахтарова, на смену ему специально готовили мальчика Ивана Мартюшева, которого обучали в скиту на р.Цильме (10). Информации по верхней Вы­чегде немного, однако мы предполагаем, что поморцы и нетовцы, проживавшие здесь, поддерживали контакты с центральны­ми регионами России (с Пермской областью). Каким образом можно было сместить наставника, из доступных автору источни­ков не ясно.

К человеку, благословляемому на должность наставника, изъявлялся ряд требований. Прежде всего, они касались его образованности, нравственного облика (положение о том, что надо "избирать достойных"). Представления о том, каким должен быть наставник, некоторые правила назначения и смещения с этой должности, дает письмо М.В.Бозова, который ссылается на постановления соборов и другие "старые" книги. "Как мне видно из книги Кормчей, иже вновий кесары Св. Вселенского Собора Гл. 4 на листу 55 на обороте наставнику надо быть сведущему и грамотному об писания. Аще и грешен будет да не отлучен того же Собора правило 13 на листу 65 и 66 потверждает без согласия того местного наставника или настоятеля — преоды бывшего сведущого писания грамотного без его воли никто не может поста­вить другого наставника .... Сордийского Собора правила все под­тверждают тоже: Аще кто иссведующих людей несведущего по­ставляет наставника они за то на себя грех приймут о сем свиде­тельствует правило 71 и 73 на листе 145 ... Небыти никому настав­ником или причетником непонимающих хитрости писания ... Кто грамоту знает тому и надо повиноваться. Да не будет нога главой а глава ногой" (11).

Показательно, на наш взгляд, представление о том, кто мог стать наставником. Как правило, это были мужчины. Упомина­ния о женщинах-наставницах, которых называли "попадья", край­не редки.(Здесь и далее: несмотря на то, что в обиходной речи женщин-руководительниц общин порой именуют наставницами, в действительности наставницами в полном смысле слова они никогда не были. Женщины, при отсутствии наставников-мужчин, могли получить благословение на совершение крещения, отпевания, они могли замолитствовать на службе, но их статус никогда не был аналогичен статусу наставника, поэтому употребление в данной статье термина «наставница» некорректно – прим. «Самарского староверия»).   В 1855 г. в рапорте, где перечисляются керчомские наставники (верхняя Вычегда), упоминается Марфа Воробьева, помимо нее четверо мужчин (12). В статьях поморцев сказано "с женским полом настоятелем и прочим братиям советов в церковных делах не имети" (13).

В настоящее время процедуры выбора и утверждения настав­ника у коми староверов не существует. Для обозначения настав­ников используют термины юровей, юр нуцдысь (удорское), молитчись баб (верхневычегодское, удорское) отче (печорское). В большинстве сел наставниками являются пожилые женщины (за 60 лет). Желательно, чтобы наставница была вдовой, знающей церковнославянский, богослужебную литературу. Главная обязанность наставницы - исполнение таинств. Для того, чтобы совершать их, она должна соблюдать ряд правил: если есть муж, перед исполнением таинств (крещение, погребение) она должна воздерживаться от интимной близости. Наставница не избирается. После гонений, которым подверглись староверы в 30-е год XX в., крестить, погребать было опасно. Вероятно, эти обязанности взяли на себя наиболее грамотные женщины, с молчаливого согласия всей общины. Известно, что наставница с.Пучкома М.И.Палева в 1960-е годы возобновила контакты со старообрядской общиной в Москве, после ее смерти общину возглавила сестра А.И.Сивкова, которая по ее словам, получила благословение (крестить и погребать) от наставника старообрядческой общины г.Сыктывкара. Зачастую наставницами становятся предста­вительницы одной семьи. Для наставниц удорских старообряд­ческих общин характерно стремление подчеркнуть свою связь либо с известными наставническими фамилиями, либо с родом, боль­шинство представителей которого были "молящимися", «знали веру».  Обычно наставница сама готовит себе смену: из пожилых женщин выбирает 2—3 человек, которых учит читать "старые кни­ги", правилам проведения обрядов.

В старообрядческой культуре вопросы веры стояли на первом месте. Человек, возглавлявший духовную жизнь общины, являл­ся и ее неофициальным главой. Наставник в общине коми старо­обрядцев не только исполнял таинства, но был советчиком в де­лах личных и общественных. Интересен в этом случае пример удорского наставника Бозова, который, по словам епархиально­го миссионера, "держал в своих руках весь филипповский раскол Удоры и силой своего нравственного авторитета, и своим капита­лом" (14). Именно за наставниками велось пристальное наблюде­ние и со стороны церкви, и со стороны государства. В их дея­тельности видела угрозу и советская власть, что привело к реп­рессиям, арестам. Воспоминания об этом периоде по-прежнему являются одной из главных тем разговоров. Как человек, наде­ленный особыми полномочиями, наставник привлекает к себе внимание и со стороны единоверцев. Его поведение обсуждается членами общины, которые отмечают любое неосторожное слово или действие. При этом даже если поведение наставника не соот­ветствует идеальному, никаких замечаний наставнику не делает­ся. Хорошим примером является упоминание миссионера о том, что среди печорских староверов обсуждалось то, как совершает поклоны при исполнении обрядов Е.Чупров. При положении поклонов он "растопыривает колена", что, по представлениям печорских староверов, является большим грехом. Однако это никак не влияло на авторитет наставника в целом (15).

Отношения между наставниками на Удоре в настоящее время можно назвать дружескими, они обращаются друг к другу за сове­тами. Подобная ситуация была не всегда. В конце XIX в., из-за разногласий между наставниками на Удоре появилось несколько толков, сторонников которых называли по фамилиям наставни­ков: бозовы, рахмановы, сазоновы, южины; на Печоре возникли "изосимова" и "гаврилова" веры. К началу XX в., после смерти наставников, большинство общин удорских староверов признали главенство Бозова. Удорские наставники действовали под руко­водством М.В.Бозова, каждый имел свой небольшой округ, со­стоявший из 2—3 деревень (16). Однако противоборство продол­жалось, о чем свидетельствуют письма, отправленные Бозовым полицейскому уряднику. В этих письмах он просит запретить А.Скоморокину крестить, так как последний не знает грамоту и несве­дущ в писании. Он также утверждает, что против него составлен заговор с целью лишить его должности наставника. В число заго­ворщиков входят: важгоргский крестьянин М.Ф.Лукин, кресть­янка из д.Острово Евдокия Созонова, А.Скоморокин и др. (17). Что касается Печоры, то здесь было велико влияние приезжих проповедников, которые и благословляли на должности настав­ников кого-либо из местных "старцев" (18), что являлась стаби­лизирующим фактором. Взаимоотношения между наставниками являлись серьезной проблемой, требовавшей разрешения. На проходивших в XVIII, XIX вв. старообрядческих соборах были сделаны попытки выработать и официально закрепить ряд правил: "Пребывати настоятелям между собой мирно и любовно ... в не­достатках настоятели друг друга не проявляти ... свою паству бо­лее смотрети и судити, другие же паствы не судите", - эти пункты вошли в "Сто статей московских поморского согласия" (19).

С конца XIX в. на территории Коми края появляется странни­чество. Широкое распространение оно получило на Печоре и Удоре. Старообрядцы рассматривали странничество как подвиг. Документы позволяют говорить, что между старообрядческими наставниками и руководителями странников на Удоре существо­вали разногласия. Так, Бозов в беседе с миссионером "бранил странников с их учением о необходимости ... скрыться в пусты­ню" (20). Даже полицейские чины отмечали, что в тех селениях, где действуют сильные старообрядческие наставники, скрытнине удавалось завоевать сторонников. Так, в 1909 г., руководитель удорских скрытников П.Ильин устроил собрание в д.Вильгорт с целью привлечь филипповцев на свою сторону, что ему не удалось (21). Распространение среди коми населения старобрядчества прив­ело помимо прочего, к возникновению функционального (куль­турного) двуязычия. Языком богослужения был и остается русский языком повседневного общения - коми. Русский язык вос­принимался как неотъемлемая часть веры. Однако большинство жителей края не знало русского языка (22). Подобная ситуация сохранялась и до начала XX в. (23). Это позволяет предположить, что наставник не только читал текст, но и переводил наиболее важные (по его мнению) моменты на коми язык. О подобных явлениях на Удоре и Печоре сообщают А.А.Чувьюров, А.Н.Вла­сов, Ю.В.Савельев (24). Вероятно, это было характерно и для верхней Вычегды. Таким образом, наставник являлся интерпре­татором священных текстов, что повышало его статус в глазах рядовых членов общины. Для большинства верующих многие от­влеченные вопросы учения были непонятны, это относится не только к коми старообрядцам, но к верующим вообще.

Власть наставника держалась на личном авторитете, который во многом основывался на знании наставником священных книг, а иногда и на его капитале. В этой связи заслуживает особого внимания замечание пристава Яренского уезда о том, что "на­ставники способны держать свою невинную паству под настоя­щею кабалою, эксплуатируя невежественность ея и суеверие, они запугивают ее всевозможными способами. Даже не брезгуют в данном случае приписывать себе чуть ли не сверхъестественную силу" (25). В статье А.А.Чувыорова также упоминается, что о печорском наставнике С.А.Мамонтове говорили как о "тцдысь" (знающем). В низовьях Вашки широко распространены рассказы о наставниках, которые могли лечить, заговаривать болезни, сни­мать порчу. Информаторы на Удоре и на Печоре указывали, что при лечении наставники использовали молитвы, а не заклятия (ним кыв), которые использовали в своей практике колдуны (еретики). В с.Чупрово лечением занимается не сама наставница, а ее сестра, которая крестит детей. В своей практике она использует не только молитвы, но и заговоры (как правило, на рус­ском). Здесь, на первый взгляд, мы сталкиваемся с казалось бы несовместимыми вещами: наставник, который должен следить за "чистотой веры", пресекать проникновение "языческих" элемен­тов (ворожбы), является носителем "тайного" знания (тцдысь) Подобная ситуация была характерна для Удоры, верхней Вычег­ды, Печоры. В коми старообрядческой среде происходило удва­ивание сакральности фигуры наставника. Он не только являлся носителем книжного знания, посредником между богом и людь­ми, совершал таинства, но обладал (по представлениям верую­щих) знанием, имеющим более древние корни. С одной сторо­ны, оно было более понятно, более реально (было связано с тра­диционной коми культурой), с другой стороны, внушало страх, который иногда был сильнее страха перед Богом. Подобное явле­ние было не характерно для странничества, где "ворожба рас­сматривалась как один из тягчайших грехов" (26).

Насколько важен институт наставничества, показывает ситуа­ция, сложившаяся на верхней Вычегде. Здесь наставничества как института уже не существует. В 1932 г. в с.Нижняя Воч умер наставник Е.Н.Касев, после смерти которого староверов поддер­живали наставники из с.Керчомья. В 1960-е годы группа старо­веров, возглавляемая наставницей Е.П.Гилевой, приняла право­славие. Пожилые женщины еще помнят некоторых наставников, например, Карп Ивана, у которого был моленный дом. Такая ситуация сложилась в данном регионе не случайно, в значитель­ной мере она обусловлена религиозной практикой нетовцев. Они принимали крещение в официальной церкви без изменения, как необходимость. Они считали это крещение "нечистым", потому что оно проводилось по новым книгам. Для очищения был выра­ботан специальный обряд, который и проводил наставник, испо­ведь они рассматривали не как таинство, а как взаимный долг (27). Подобные допущения привели к тому, что большинство старове­ров приняли официальное православие. Кроме того, этот факт подтверждает предположение о том, что институт наставничества был важным элементом в механизме сохранения и трансляции старообрядческой культуры.

Несмотря на высокую степень организации наставничества, в сравнении с верхней Вычегдой, на Удоре и Печоре, на террито­рии Коми края официально не было зарегистрировано ни одной коми общины старообрядцев-беспоповцев. В начале XX в. на Удоре было предпринято несколько попыток официально избрать зарегистрировать наставника, которые ни к чему не привели.  Между верующими и наставниками начинались споры, заканчивавшиеся чуть ли не драками (28). Избрание и официальная регистрация наставника лишали остальных права на совершение та­инств  Положение наставника в таком случае было подобно по­ложению священника: он не мог посещать удаленные деревни. Как известно, именно удаленность большинства коми деревень от церквей, невозможность из-за бездорожья попасть в некоторые селения рассматривались церковными властями как главные при­чины распространения старообрядчества (29). Деятельность не­скольких наставников на определенной территории (иногда в каж­дом селе) позволяла им контролировать свою паству. Можно пред­положить, что трудности с выбором наставника были связаны с защитными механизмами, действующими в рамках культуры коми староверов, которые позволяли сохранять традицию, препятство­вали ее угасанию.

Таким образом, можно констатировать, что институт настав­ничества был воспринят коми старообрядцами-беспоповцами. Он представляет собой гибкую, развивающуюся систему, способную приспосабливаться к реалиям современной жизни (например, смена наставников-мужчин женщинами). Наставник в общинах коми староверов являлся духовным лидером, авторитетом в лич­ных и общественных делах, "обладателем" сакрального знания. В настоящее время в ряде сел именно у наставников сосредото­чены "старые" книги. В с.Пучкома (Удора) наставница является последней представительницей известного наставнического рода Рахмановых, она не только хранит коллекцию рукописных книг, но и является носительницей родовой памяти: прекрасно знает родословную, историю практически всех семей села (30). Как и раньше, большинство наставников весьма образованны. В XIX в. это отмечают епархиальные миссионеры, об этом свидетельству­ют письма наставника Бозова, в которых каждое предложение подтверждается ссылкой на постановления различных Соборов, на писание. Современные наставники знают старославянский, читают литературу религиозного содержания. Сейчас их роль как главных знатоков книжного знания несколько снизилась, что свя­зано с всеобщей грамотностью, распространением новых церковных книг (Библий, псалтырей и др.), которые приобретают в церквах. Институт наставничества у коми староверов сохраняется, однако он стал более аморфным, в ряде регионов сохраняете лишь в силу традиции. Как и раньше, важную, если не определяющую, роль играет личность наставника. Люди, способные повести за собой общину, внушить своим последователям веру, выделяющиеся исключительными качествами, встречаются редко. О них ходят легенды спустя годы после их смерти. Примером тому могут служить рассказы о С.А.Мамонтове на Печоре, М.В.Бозове, М.И.Палевой на Вашке. Большую роль в возрождении ин­тереса к старообрядчеству среди коми (зырян) играет интерес к нему со стороны современных исследователей.

Хочется отметить, что данная работа является первой попыт­кой рассмотреть наставничество как некий институт в рамках куль­туры коми староверов-беспоповцев. Многие вопросы, затрону­тые здесь, заслуживают более детального рассмотрения. Даль­нейшее их изучение является одной из перспективных задач, сто­ящих перед исследователем.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Традиционная культура народа коми. Этнографические очерки.Сыктывкар,   1994. С.40.

2.        Засодимский П.В. Лесное царство // В дебрях Севера. Русские писатели XVIII—XIX векоп о земле Коми. Сыктывкар, 1999. С.-99—173Поездки Вологодского епархиального миссионера На Удоре // Вологодские Епархиальные ведомости.  1903. №2. С.147—154; Отчет о  деятельности Вологодского Православного Братства во имя Всемилостиваго Спаса за 11-й год существования. Вологда,  1897. С.21—23.

3.        Власов АН., Савельев Ю.В. Некоторые проблемы генезиса старообрядческой культуры Удоры (по материалам археографических экспедиций Сыктывкарского университета) // Источники по истории народной культуры Севера. Сыктывкар, 1991. С. 105-111; ЧувьюровА.А. Из жизнинаставника Самарина // Родники пармы. Сыктывкар,  1996.Вып.6.С.313-314.

4.        Гагарин Ю.В. История религии и атеизма народа коми. М.,1978, С.168-181.

5.        Белоусов А.Ф. Из заметок о старообрядческой культуре: "велик1
понятие нужды" // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979

6.   Смирнов  ПС.   История  русского  раскола старообрядства.СПб,  1895. С96.

7*  Цельсиев В. Сборник правительственных сведений о раскольни­ках   Лондон,  1862. g. Там же. С.209.

9   Поездки Вологодского епархиального миссионера. На Удоре // Вологодские епархиальные ведомости.  1903. №2. С. 147—154.

Ю Из дневника Вологодского епархиального миссионера. В Печерском крае //Вологодские епархиальные ведомости. 1904. №14. С.361—366.

11. Национальный архив Республики Коми (НАРК). Ф.7. Оп.1. Л.6.

12 Центральный  государственный исторический архив (1ДГИА). ф.796. Он. 135.Д.308. Л.34.

13.     Кельснев В. Указ. соч. С.209.

14.Поездки Вологодского епархиального миссионера. На Удоре.C.I48.

15.     Из дневника Вологодского епархиального миссионера. В Печорском крае. С.364.

16.     Поездки  Вологодского епархиального миссионера.  На Удоре.
С. 147-154.

17.     НАРК. Ф.7. Оп.1. Д.304. Л.6.

, 18. Чувьюров А.А. Указ. соч. С.313—314; Из дневника Вологодского епархиального миссионера. В Печорском крае. С.361—366.

19.  Кельснев В. Указ. соч. С.209.

20.      Поездки  Вологодского епархиального миссионера.  На Удоре.С. 147-154.

21.      НАРК. Ф.7. Оп.1. Д.304. Л.39.

22.      ЦГИА. Ф.1281. Оп.4. Д. 12. Л.5.

23.      Отчет о деятельности Вологодского Православного Братства во имя Всемилостивого Спаса // Приложение к Вологдским епархиальным ведомостям.   1891. №5. С.175-190.

24.      Чувьюров А.А. Указ. соч.; Власов АН., Савельев Ю.В. Указ. соч.

25.      НАРК. Ф.7. Оп.1. Д.304. Л.79.

26.      Чувьров А.А. Народная медицина и старообрядческая традиция (по материалам исследований коми старообрядцев-беспоповцев) // Ми­фология и повседневность.  Материалы научной конференции. Спб.1999. Вып.2. С. 60-69.

27.Кельсиев В. Указ. соч. СП

28.      НАРК. Ф.7. Оп.1. Д.304. Л.79.

29.      Отчет о деятельности Великоустюжского Православного Стефано-Прокопиевского  Братства за 1902—1903гг.// Приложение к Вологодским Епархиальным ведомостям. 1904. № 7-8. С. 18.

30.Ю. Власов АН., Савельев Ю.В. Указ. соч

Виктория Владимировна Власова, Институт языка, литературы, истории (ИЯЛИ),г.Сыктывкар

Старообрядчество: история, культура, современность - М.:2000