Старообрядческий епископ Геронтий (Лакомкин), Петроградский и Тверской, упокоился немногим более полувека назад – в 1951 г. Еще и сегодня живы люди, кто с ним встречался, беседовал, молился, слышал его проповеди. Многие из этих людей вспоминают его, как пастыря доброго и человека выдающегося. Он оставил удивительное по своей назидательной силе Духовное завещание, написал автобиографическое «Сказание о родословии Лакомкиных» - выцветшие машинописные копии этих документов ходили по рукам и сохранялись, как реликвии, во многих христианских семьях. Все это привлекало и продолжает привлекать внимание людей к его жизни и творчеству.

Учитывая, что владыка Геронтий был епископом Петроградско-ТВЕРСКИМ, и часто посещал Тверские приходы своей епархии, несколько лет назад Ржевская Покровская община взяла на себя инициативу систематического изучения его наследия. И даже только начало этой работы открыло многие, неведомые доселе, стороны и нюансы деятельности епископа Геронтия, позволило лучше понять его время, по-новому оценить масштаб его личности.

Григорий, будущий епископ Геронтий, родился в 1872 году в селе Золотилово Вичугского уезда Ивановской губернии в семье старообрядческого священника Иоанна Лакомкина, крестьянина по своему происхождению. Еще в в 70-80-х годах XIX века отец его был избран односельчанами на священство и по их ходатайству рукоположен священником на приход с. Золотилово. Однако приход был весьма небогатый, и семья священника жила преимущественно собственным крестьянским хозяйством. В семье было трое детей; Григорий приходился вторым после старшего брата, Георгия; младшая в семье была дочь Варвара. За духовным воспитанием детей в семье своего сына – священника бдительно наблюдал дедушка. Отец Иоанн с юности страдал чахоткой; лечить такие недуги в те времена не удавалось, и так сложилось, что отец скоропостижно скончался от приступа чахотки, когда Григорию было всего 15 лет. Тогда же односельчане избрали на место почившего о.Иоанна его старшего сына – Георгия, который, хотя и имел чуть более 20-ти лет, однако пользовался достаточным авторитетом, и был вскоре рукоположен во священство. А на вдову и остальных детей о. Иоанна с этого момента легли особенно тяжкие крестьянские заботы. В этих условиях Григорий с особым усердием прибегает к церковному чтению, стремясь приобрести духовные познания; он читает св. книги и в перерывах между сельскими работами, и в дни церковных праздников, а то и ночью. С течением времени он приобрел заметную начитанность, и в зимнее время по просьбам односельчан обучал детей прихожан церковному чтению и пению, а сам продолжал читать священные книги.

С самого детства Григорий отличался высоким христианским смирением. Ему не было еще и 25-ти лет, когда мать и брат решили женить его. Сами нашли невесту, и мать положительно заявила: «Я благословляю тебя жениться на указанной девушке». Сын желал бы жениться на другой, но мать решительно отклонила. И несмотря на то, что он не имел особой любви к указанной девушке, и даже не был толком знаком с нею, он решил подчиниться воле матери, веря в слова Библии, что «благословение родителей утверждает домы чад». И это вовсе не было проявлением слабохарактерности Григория – это было выражением его глубокой веры в Божией промысл и родительское благословение.

Так и получилось; на страницах своих воспоминаний епископ Геронтий позже скажет: «Когда был совершен чин венчания, то между сочетавшимися обнаружилась какая-то особая, неописуемая любовь, каковая была между ними неизменна и до самой смерти».

Ведая Григория Лакомкина, как усердного и благочестивого христианина, прилежного к чтению и исполнению Священного Писания, епископ Иннокентий, Нижегородский и Костромской, вскорости призвал его к себе для разговора и стал понуждать к принятию священного сана, объявив ему о том, что имеет намерение определить его ко храму с. Стрельниково Костромской губернии. И вот 14 мая (27 мая н.с.) 1906 г. Григорий Иванович был рукоположен в сан диакона, а через неделю - во священники на приход с. Стрельниково.

С первой же своей службы, которая началась благодарственным молебном, о. Григорий начал проповедовать. Будучи от природы общительным и любознательным, он чтением священных книг и учительскими трудами развил свои природные дарования, так что за годы приобрел непревзойденный дар слова, редкий для крестьянского сына, необразованного жителя глубинки. Теперь, после священнической хиротонии, этот дар проявился в нем с новой силой, убедительно выказывая в о.Григории замечательного проповедника, сельского златоуста.

Приход, в котором начал свое священнослужение будущий епископ Геронтий, не был богатым, да и благополучным тоже не был - об этом его честно предупредил епископ Иннокентий (Усов), сказав, что священник должен быть готов ко многим трудностям, но что с Божией помощью все трудности удастся преодолеть. И эти слова явились пророческими для о. Григория.

Надо было обустраиваться на новом месте, перевозить семью. Но молодой пастырь прежде всего взялся не за устройство своего собственного дома, а за ремонт обветшавшего храма, считая, что именно забота о Доме Божием – первоочередное и самое важное дело пастыря. Он не только принял на себя руководство ремонтом, но и сам первый участвовал во всех работах, не избегая при этом самых тяжелых и неблагодарных дел. Одновременно в своих проповедях он стал призывать прихожан проявить христианское усердие и принять посильное участие в попечении о святом храме. В начале помощников было мало, но, видя искреннее усердие молодого священника, слыша его призывы к попечению о святом храме - приход, мало-помалу стал просыпаться. На церковной стройке день ото дня собиралось все больше и больше христиан, люди все активнее откликались на его призыв. В итоге менее чем за два года храм был не только отремонтирован, но перестроен и расширен. Храм этот сохранился до сих пор, и поныне в нем совершается служба Божия. А в последующие два года о. Григорий устраивает при своем приходе школу грамоты на 100 человек и школу церковного пения – на 50, и с помощью земства отстраивает для этих школ новые здания.

За свою пастырскую активность и высокий авторитет среди всего окружающего населения, а не только старообрядцев, о. Григорий несколько раз оказывается под следствием по обвинению в «совращении православных в раскол». Однако, с Божией помощью, о.Григорию каждый раз удавалось доказать свою невиновность.

Большую поддержку о. Григорий имел в лице своей дорогой супруги Анны Дмитриевны. Она не только была ему доброй советчицей в делах и сподвижницей в молитвах, она первой поддерживала его во всех трудностях и испытаниях, особенно в первые годы пастырской деятельности; она же была верным, беспристрастным ценителем и придирчивым редактором его проповедей.

Однако Промысл Божий уготовил о.Григорию путь сугубого служения Церкви. 17 сентября 1908 г., на 36 году жизни, о. Григорий овдовел, прожив в браке около 12 лет; на руках его остались сиротами два малолетних сына — Геннадий трех лет и Анатолий в возрасте полутора лет. Через три месяца умирает и младший сын. И о. Григорий со смирением и покорностью принимает от Господа сей тяжкий крест; не только не падает духом, но - как добрый, стойкий и любящий Церковь Христову пастырь, всецело положась на волю Божию, всего себя отдает дальнейшему служению Церкви.

Молва о духовных подвигах костромского священника стала распространяться все шире и шире; достигла даже и столичного Петербурга. В 1911 г. о. Григорий выдвигается в кандидаты на принятие епископского сана от вдовствовавшей на тот момент Петроградско-Тверской епархии. Он же, по смирению своему будучи совершенно уверен в своей духовной малоопытности (к этому времени он служил во священном сане всего-то пять лет!), зная свое слабое здоровье и великое множество незавершенных приходских дел, решительно и категорически отказывался. Однако представители Петербургской епархии, не удовлетворившись его отказами, известили его о том, что будут обращаться со своим ходатайством на Освященный Собор.

Собор в том году был назначен на август месяц. Будучи приглашен в Москву, о. Григорий предполагал отказываться от предложенного ему архиерейства, пребывая в совершенной уверенности, что Собор примет во внимание его доводы. В этом же его поддерживали и стрельниковские, и золотиловские прихожане, так же прибывшие на Собор, которые, естественно, не желали расставаться с о. Григорием. Но получилось так, что, слушая доводы самого о.Григория и его прихожан, которые, перебивая друг друга, доказывали, насколько им необходим и нужен о. Григорий, соборяне настолько убедились в истинном смирении и высоком духовном авторитете этого сельского пастыря из-под Костромы, настолько прониклись к нему тою же любовью и доверием, которую выказывали и все приехавшие с ним прихожане, что никакие доводы самого о. Григория, никакие просьбы его прихожан не устояли против Промысла Божия: Собор принимает решение об избрании священноиерея Григория Лакомкина кандидатом во епископы на столичную Петроградско-Тверскую епархию.

11 марта 1912 г. в Успенском храме Громовского кладбища в Санкт-Петербурге при большом стечении молящихся старообрядческий преосвященнейший Иоанн, архиепископ Московский и всея Руси, в сослужении преосвященного Александра, епископа Рязанского и Егорьевского, рукополагает священноинока Геронтия во епископа Петроградско-Тверского.

Одним из первых архипастырских решений новопоставленного архиерея становится строительство кафедрального собора. С присущей ему энергией он берется за дело, и вот, не прошло и трех лет, как в январе 1915 года в торжественном сослужении многочисленного духовенства и певцов, епископ Геронтий совершает освящение кафедрального собора во имя Покрова Пресвятыя Богородицы, построенного на Громовском старообрядческом кладбище в Петрограде. Причем освящение кафедрального собора становится, по сути, своеобразным первым актом общецерковного признания архиерейских трудов епископа Геронтия.

Вскоре происходит октябрьская революция, и в 1919 году епископ Геронтий оказывается под арестом – но, слава Богу, не надолго. Однако епархиальная жизнь не останавливается: 5-6 сентября 1920 г. под председательством епископа Геронтия собирается очередной епархиальный съезд, на этот раз в г. Ржеве.

Следующий съезд епархии – в 1924 году – проходит в епархиальном центре, в Петербурге. Внимание съезда, в частности, уделяется вопросам межконфессиональных отношений и диалога с инославными и раздорствующими с Церковью группами христиан.

Во все годы своего архиерейского служения еп. Геронтий усердно участвует в строительстве и реконструкции храмов – только в Петроградско-Тверской епархии в годы его служениия построены кафедральный собор, два каменных и четыре деревянных храма и, кроме того, обустроен женский монастырь в Псковской губернии.

С епископом Геронтием часто советовались другие архиереи, его приглашали для помощи - с его участием и консультациями было построено, капитально отремонтировано и перестроено более пятнадцати храмов в других епархиях. Немало ему пришлось принимать участие в освящении вновь построенных храмов.

Предметом особого внимания еп. Геронтия везде и всегда были вопросы духовного образования. Его трудами было учреждено 16 училищ в различных приходах Петроградско-Тверской, Костромской и других епархий.

В 1932 году плодотворная архиерейская деятельность епископа Геронтия прерывается неожиданным арестом. По постановлению коллегии ОГПУ Ленинградской области 13 апреля был арестованы епископ Геронтий, а так же многие прихожане и все духовенство епархиального центра в Ленинграде. Проведя 9 месяцев в тюрьмах Ленинграда, в ноябре 1932 г. 60-летний епископ Геронтий получает приговор по 58 статье: десять лет концлагеря. Его этапом направляют на Север.

Тяжелая работа, необустроенные, холодные бараки, уголовники-урки, немилостивая администрация, смерть на каждом шагу… Остается удивляться его духовной стойкости. За все десять лет, проведенных им в лагерях, он ни разу не вкусил мяса, не нарушил установленных церковным уставом постных дней, хотя голод временами был столь жестоким, что сводил в могилу многих прежде здоровых людей. От недоедания у владыки Геронтия началась и несколько раз сильно обострялась цинга, распухали ноги. Но по-прежнему миски с «хорошими мясными щами», предлагаемые ему тюремной кухней, оставались нетронутыми им.

Во время заключения он сменил много должностей: работал санитаром, был дневальным и старостой в бараке, долгое время занимался изготовлением хвойного кваса, разработав для этого, как бы мы сказали сейчас, свою уникальную авторскую технологию. Его твердая вера, терпение, принципиальность и трудолюбие (несмотря на преклонный возраст и слабое здоровье), поистине безграничный оптимизм и неиссякаемую любовь к окружающим снискали ему уважение и со стороны со-узников, и в глазах начальства.

И в условиях ГУЛАГа архипастырь не прекращает свою апостольскую миссию. Все годы, проведенные в лагерях, он умудряется тайно сохранять Святые Дары, причащается сам, напутствует других. Он старается не упустить любую возможность обратить ко Христу кого-либо из заключенных, а иногда и начальственный персонал; из-за этого ему неоднократно приходится и пострадать.

Все это он с Божией помощью смог вынести. Преодолев, со смирением и верою в Бога, день за днем эти страшные десять лет, 4 июля 1942 г. епископ Геронтий был освобожден из мест заключения (Республика Коми) и направился в Кострому.

В это время Ленинград – бывший епархиальный центр его епархии – еще находился во вражеской блокаде, а значительная часть территории Ленинградской и Тверской епархии - в оккупации, и епископ Геронтий даже не имел никакой возможности узнать, что сталось с его паствой. И только тогда, когда фронт отодвинулся на запад, стало возможным оценить масштабы разорения, которому подверглась Ленинградская и Тверская епархия. В начале 30-х годов епархия насчитывала около 25 приходов, а к 1945 году из них чудом сохранился (и оставался действующим) единственный Покровский храм в г. Ржеве. Из более четырех десятков довоенных священнослужителей - в живых остались лишь четверо, включая и самого, чудом уцелевшего, епископа Геронтия. За те десять лет, которые епископ Геронтий провел в лагерях, его бывшая Петроградско-Тверская старообрядческая епархия практически перестала существовать…

В этой обстановке Московская старообрядческая Архиепископия принимает решение поручить епископу Геронтию в управление Ярославско-Костромскую епархию. А вскоре, в 1943 году, архиепископ Иринарх добивается разрешения Совета по делам культов и привлекает владыку Геронтия своим помощником. С этого времени епископ Геронтий переезжает в Москву и до конца своих дней постоянно проживает при Рогожском кладбище.

Теперь предметом его повседневных забот становится устроение церковной жизни, порушенной в 30-е и 40-е годы. Епископ Геронтий посещает разные приходы, решает вопросы организационного и частного плана, а так же скрупулезно отвечает на сотни ежегодно направляемых в его адрес писем. Более того, теперь он – 70-летний старец, больной человек, по собственной инициативе принимает обычай каждую свою поездку сопровождать подробным собственноручным отчетом на имя архиепископа. А все время, свободное от поездок и богослужений, он отдает написанию воспоминаний и работ по различным вопросам церковной жизни. Но поистине уникальными надо признать воспоминания епископа Геронтия о годах, проведенных им в сталинских лагерях, этом «десятилетии вне свободы». Эти подробные воспоминания были написаны владыкой тогда, когда многие боялись даже упоминать о подобном…

С 1945 по 1949 г. епископ Геронтий руководит изданием старообрядческого церковного календаря, который в этот период, а особенно с 1946 года, становится богатым, ярким и очень ценным для послевоенных христиан.

Как и раньше, он продолжает активно проповедовать. Главной чертою владыки как проповедника всегда являлись глубокая искренность и нелицемерная христианская любовь к своей пастве. Он никогда не писал заранее текстов своих проповедей – он просто решал для себя, О ЧЕМ он будет говорить сегодня – и речь его лилась, как вода из целебного источника, орошая живительной влагой изсохшие от палящего зноя людские души. О чем бы он ни говорил – он всегда говорил конкретно и искренне, стараясь простыми словами и ясными примерами убедить слушателей в тех или иных важных предметах.

За 7 лет его служения при Покровском кафедральном соборе в Москве слушать проповеди владыки Геронтия приходили и приезжали из разных мест – и люди с образованием, и неграмотные, и инаковерующие, и сомневающиеся - и каждый находил в его словах важное именно для себя. В памяти людей даже и сейчас хранятся некоторые сюжеты его проповедей, услышанных ими в детстве.

В момент усиления болезни, в октябре 1950 года, епископ Геронтий составляет, а потом собственноручно редактирует текст своего Духовного завещания. Этот потрясающий документ может быть назван апофеозом пастырской деятельности епископа Геронтия – он вобрал в себя всю силу, весь пафос епископа Геронтия – как архипастыря и проповедника. Текст завещания хранили, переписывали и передавали друг другу, как великую реликвию; знакомство с этим документом пробудило к духовной жизни многие заблудшие или охладевшие души. Над строками его Духовного завещания плакали многие, кому удавалось его читать.

В самом конце ХХ века этот документ неожиданно привлек внимание ученых – как своеобразный современный памятник ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ! В одном из докладов, прозвучавших на ежегодных Малышевских чтениях в Институте Русской литературы в Петербурге, д.ф.н. Н.В. Понырко провела научное сопоставление Духовного завещания епископа Геронтия с аналогичным документом, памятником XII века – завещанием известного архипастыря Древней Руси, епископа Кирила Туровского! И эти два документы оказались весьма близки не только по духу, но даже и по языку.

В мае 1951 года в Покровском кафедральном соборе на Рогожском кладбище состоялось торжественное чествование епископа Геронтия – по случаю 45-летия его служения в священном сане. Были опасения, что он не сможет придти в храм, но он, укрепляемый силою Божией, смог, и присутствовал за богослужением. По окончании литургии сам высокопреосвященнейший Иринарх, архиепископ Московский и всея Руси, торжественно поздравил своего помощника, преосвященного епископа Геронтия, сказав слово, которое является прижизненной оценкой итогов деятельности епископа Геронтия. Оценкой, тем более значимой, что прозвучала она из уст Предстоятеля старообрядческой Церкви.

Епископу Геронтию суждено было всего лишь на неделю пережить этот свой юбилей. Он упокоился 7 июня 1951 г., и погребен на архиерейских могилах Рогожского кладбища.

Ныне наследие епископа Геронтия хранится в Москве в составе двух архивных фондов Архива старообрядческой Митрополии, общий объем которых составляет более 2000 единиц хранения. Его мемуары важны для нас, как документы по церковной истории, а его отчеты о поездках ныне составляют яркую летопись церковной жизни послевоенного времени. Но еще большая, наверное, часть его произведений, в первую очередь - эпистолярного жанра, должна быть признана утерянной, ибо многие его письма были написаны им собственноручно – без черновика или копии. И только счастливые случайности разного рода возвращают нам некоторые экземпляры из тысяч разлетевшихся по просторам России его архипастырских автографов.

В итоге исследовательской работы, проведенной в последние годы, были изучены многие его автографы; ряд его малоизвестных произведений и писем удалось опубликовать. Но большая часть этой работы – впереди, и творческое наследие епископа Геронтия в его целом ожидает последовательного научного внимания.

Однако даже те сведения о его жизни и наследии, которые известны уже сегодня, вдохновили поставить вопрос о почитании епископа Геронтия, иже во святых. И прошедший в июле 2007 года под председательством высокопреосвященнейшего Корнилия, митрополита Московского и всея Руси, епархиальный съезд Санкт-Петербургско-Тверской епархии благословил почитание епископа Геронтия, как местно-чтимого святого.

Таким был, и таким остается в благодарной памяти потомков преосвященный Геронтий (Лакомкин), епископ Петроградско-Тверской, яркий церковный деятель, глубокий молитвенник, подвижник, исповедник, апологет и летописец одного из самых тяжелых периодов в истории Церкви.

Святителю Христов Геронтие, моли Бога о нас!

Доклад протоиерея Евгения Чунина на Международной научно-практической конференции «Славянский мир – общность и многообразие» 23 мая 2008 года в г.Твери