Книжница Самарского староверия Пятница, 2024-Мар-29, 09:36
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта

Категории каталога
Законодательство о старообрядчестве [15]
Староверы и власть [75]
Участие в официальных мероприятиях [10]
Староверы и политика [34]
Староверы и цензура [1]

Главная » Статьи » Старообрядчество и власть » Законодательство о старообрядчестве

Кожурин К.Я. К 125-летию закона 1883 года о старообрядцах

3 мая 1883 г. вышел новый закон о старообряд­цах, который, несмотря на то, что еще продолжали оставаться в силе многие ограничения в отношении сторонников древлего благочестия, явился немало­важной вехой в истории Староверия.

 

Развитие старообрядчества в Российской импе­рии всегда находилось под пристальным вниманием правительства. Либеральная политика Екатерины II и Павла I по отношению к старообрядцам продолжалась и в царствование Александра I (1801-1825). В циркулярном письме всем губернским начальникам от 19 августа 1820 г. задачи правительства в отношении старообрядчества формулировались следующим об­разом: «Раскольники не преследуются за мнения их секты, относящиеся до веры, и могут спокойно дер­жаться сих мнений и исполнять принятые ими обряды, без всякого, впрочем, публичного оказательства уче­ния и богослужения своей секты... ни под каким ви­дом не должны они уклоняться от наблюдения общих правил благоустройства, законами определенных»1. Считая Староверие сектантством, которое со време­нем должно быть полностью изжито, и называя пос­лабления послепетровского времени «мнимыми пра­вами» старообрядцев, правительство Александра I, тем не менее, не желало начинать новых гонений. В государственном законодательстве этого времени ярко выразился тот же принцип, по которому гос­подствующая церковь решилась на учреждение еди­новерия - «терпимость без признания».

 

На практике же политика правительства выража­лась в том, чтобы «не замечать» старообрядчества. Старообрядцы также не должны были лишний раз напоминать о своем существовании. Во избежание «оказательства раскола» они были лишены возмож­ности ходить крестным ходом вокруг своих храмов даже на Пасху, а старообрядческие духовные лица не имели возможности вне храма носить подоба­ющую их сану одежду. Они могли собираться на общую молитву, но так, чтобы никто их не видел, могли содержать моленную, но так, чтобы по виду здания или по колокольному звону нельзя было оп­ределить, что это именно храм. Однако несмотря на такое полулегальное положение, старообрядцы много строили: появлялись новые храмы и даже це­лые монастыри с многочисленными насельниками.

 

С началом правления Николая I (1825-1855) уже были забыты все помыслы о реформах и воцари­лась неудержимая реакция. Старообрядцы лиши­лись всех льгот, предоставленных им прежними царями: они снова были лишены прав гражданства и возможности открыто совершать богослужение на своей Родине. Вновь принимаются законы, ли­шающие староверов элементарных прав. С 1834 г. старообрядцам запрещено вести метрические кни­ги (раньше выписки из них являлись юридическим документом и заменяли собой паспорт) — таким образом, староверы оказывались вне закона. Не признавались старообрядческие браки, а дети ста­роверов являлись по законам того времени незакон­норожденными. Они не имели прав ни на наследс­тво, ни на фамилию отца.

 

Правительством для борьбы со старообряд­чеством создавались различные «секретные сове­щательные комитеты» с центральным комитетом в Петербурге, занимавшиеся слежкой и контро­лировавшие жизнь староверских общин с целью их подавления и закрытия. Комитеты состояли из губернатора, архиерея, председателя государствен­ных имуществ и жандармского офицера. Само су­ществование подобных комитетов и их совещания должны были оставаться в тайне.

 

С каждым годом «стеснительные меры против старообрядцев» только увеличивались: моленные и часовни, построенные и украшенные старообряд­цами, стали отбирать и передавать единоверцам. В 1835 г. был издан указ о разделении старообряд­цев на: 1) самых вредных, куда были отнесены сек­танты и старообрядцы, не признававшие браков и молитв за царя; 2) вредных — все остальные безпоповцы и 3) менее вредных — поповцев.

 

Не только духовных лиц и церковнослужителей, но и видных мирян стали теперь без суда и следс­твия отправлять в ссылку и подвергать телесным наказаниям. Это касалось всех старообрядцев, в том числе и предпринимателей, начавших свои тор­говые обороты с самого издания екатерининской Жалованной грамоты городам (1785), людей, фабричная и торговая деятельность которых кормила и давала работу сотням тысяч подданных Российской империи. Законы 1846-1847 гг. запрещали старове­рам приобретать недвижимость и землю, вступать в купеческие гильдии, быть избранными на обще­ственные должности. Целые старообрядческие се­ления были отданы под полицейский надзор.

 

Однако пиком николаевского царствования яви­лось беспримерное по своему вандализму разоре­ние старообрядческих духовных центров. В 1841 г. были разорены и переданы единоверцам Иргизские монастыри. В 1853 г. вышел закон об упразднении «противозаконных раскольнических сборищ», в том числе скитов и монастырей, по которому были опе­чатаны алтари Рогожского кладбища, часть Преоб­раженского монастыря была передана единоверцам, а Выговское и Лексинское общежительства вообще были закрыты и разорены. Под правительственный контроль были взяты Волковская и Малоохтинская старообрядческие богадельни в Петербурге, во исполнение новых «драконовских» законов «сотни молитвенных зданий были уничтожены, десятки тысяч икон, сего древнего достояния прадедов, были отобраны, огромную библиотеку можно составить из богослужебных и иных книг, взятых в часовнях и домах старообрядцев» 2. Хотя за Старую веру и не сжигали, как в XVII в., был случай, когда в землю зарыли живых, забитых до полусмерти староверов.

 

«Бог знает, — пишет историк, — до чего бы дошли эти гонения, если бы неудачная крымская кампания не заставила правительство сделать поворот во внутренней политике в сторону реформ»3,  но и гонения не могли сломить последователе Старой веры. Росло и укреплялось старообрядческое купечество, появлялись известные на всю Россию династии купцов, промышленников и предпринимателей (Морозовы, Гучковы, Хлудовы,  Рябушинские). «Они активно помогали строить новые храмы, богадельни, монастыри и скиты,  их помощь и взаимовыручка внутри Старообрядчества  были сильнее чиновничьего произвола»4.

 

В результате уже в царствование Александра  II (1855-1881) были намечены, хотя и очень слабые льготы старообрядчеству. В 1864 г. царем был издан указ о «необходимости предоставить свободу в делах веры». В 1874 г. был издан новый закон о старообрядческих браках, которые стали заносить в особые метрические книги при полиции, и рожденных от таких браков считать уже законнорожденн

 

Наконец, 3 мая 1883 г., уже в царствование Александра III, появился закон об общем положении старообрядчества в государстве и его религиозных  правах. Он подтверждал прежнее постановление 1874 г., отменявшее многие ограничения николаевского царствования, и даже предусматривал новые послабления. Старообрядцы получали гражданских прав: они могли заниматься промышленностью и торговлей, получать паспорта на общих основаниях. Кроме экономических свобод, разрешалось совершать «общественные моления и богослужения», в том числе в специально устроенных молитвенных домах, открывать новые молитвенные здания, но с разрешения обер-прокурора Синода и министра внутренних дел, ремонтировать старые, с разрешения губернатора, но за­прещалось возводить колокольни.

 

В тех уголках Российской империи, где старо­обрядцы составляли большинство населения (на Урале, в Новороссии, Закавказье, Таврической и Архангельской губерниях), в выборах и занятии общественных должностей было разрешено учас­твовать и старообрядцам, однако с тем условием, чтобы их ставили «не на высокие должности, к тому же заместителями их должны быть православные или единоверцы». При этом за деятельностью из­бранных на общественные должности старообряд­цев устанавливался строгий, неусыпный контроль.
 
Вместе с тем проповедь Староверия на Руси была по-прежнему  запрещена.   Закон   1883  г.  указывал на  опасность  распространения  «раскола»:   «Пользуясь  благоприятными   условиями   действования среди  темной,  невежественной  массы  раскольни­ков, под густым покровом тайны, вне всякой гласности, вожаки раскола, с одной стороны, держат в деспотических руках всю духовную паству, а с другой стороны, являются пред лицом православ­ного духовенства опасными соперниками, желаю­щими на равных правах конкурировать с ними в делах духовного руководства русским народом»5. В этой связи признавалось, что старообрядчество - серьезная  сила  против  деятельности   правительс­тва по «воссоединению с Православной Церковью заблудших и совратившихся в раскол».
 
За старооб­рядческими  духовными  лицами  (наставниками  и руководителями) закон не признавал их духовных званий, вследствие чего им запрещалось публично проповедовать свою веру. В официальном органе Си­нода «Церковном вестнике» откровенно заявлялось: «Если раскольникам разрешить действовать беспре­пятственно, повсеместно открывать свои храмы, то древлее православие тогда расширится, а настоящее православие сузится, ограничится в своем объеме, и чего доброго займет подобное положение, какое оно занимает в наших западных окраинах».

 

Закон 1883 г. ограничивал также благотвори­тельную и образовательную деятельность старо­обрядцев, которая рассматривалась как пропа­гандистская, преследовавшая цель «совращения в раскол». Была запрещена деятельность старо­верческих учителей и вся система обучения в ста­роверческих школах. Однако эти школы и учи­теля продолжали, хотя и в глубокой тайне, свою деятельность. При этом поступление старооб­рядцев в гимназии и университеты было крайне затруднено. Учащиеся обязаны были посещать уроки Закона Божия, где, обыкновенно, велось не столько преподавание уроков, сколько злостная критика старообрядчества и старообрядцев, сопровождаемая ругательствами. При посещении учебных заведений архиереями учащихся застав­ляли подходить под их благословение, заставляли ходить на общую молитву с никонианами, в царские дни - в церковь и т.д. Разрешая «творить обществен­ную молитву и исполнять духовные требы по их об­рядам как в частных домах, так и в особо предназ­наченных для сего зданиях», закон 1883 г. запрещал именовать сами эти здания церквами. Закон хотя и дозволял «исправлять и возобновлять принадлежа­щие им часовни и другие молитвенные здания, при­ходящие в ветхость», однако «наружный вид зда­ний не должен быть изменяем», то есть «не должен иметь облика храма», ибо это было бы «публичным оказательством раскольнической веры». Распечатание старообрядческих скитов (монастырей) было категорически запрещено. Староверам запрещалось совершать крестные ходы и публичные процессии (публичное ношение своих икон, за исключением случаев погребения), ибо и это также рассматри­валось как «акты публичного оказательства раско­ла». Во всей своей силе сохранялся строгий запрет на публичную проповедь Древлеправославия. За­прещалось вне домов и своих молитвенных зданий употреблять свои церковные облачения (иноческие и священнические одеяния), а также «публичное раскольничье песнопение на улицах и площадях».

 

В результате и этот закон, и без того весьма несо­вершенный, в следующий период был практически сведен на нет. Последнюю четверть XIX в. и начало XX в. (с 1880 по 1905 г.) Синод возглавлял печаль­но известный обер-прокурор К. П. Победоносцев. Он был сторонником монополии новообрядческой церкви в духовной жизни и в этом видел «спасение» России. Свобода совести, утверждал обер-проку­рор, приведет к тому, «что враги отхватят массами русских людей и сделают их немцами, католиками, магометанами и прочими, и мы потеряем их навсег­да для церкви и отечества». К «прочим» и «врагам» относились и староверы, которых по-прежнему продолжали называть «раскольниками».
 
Учитывая, что староверы составляли к концу XIX в. по самым приблизительным подсчетам не менее десяти про­центов населения Российской империи (порядка 15 миллионов человек), теперь, спустя столетие, можно с уверенностью сказать, что эта недально­видная политика царского правительства, в конеч­ном итоге, завела Россию в тупик и привела к тем необратимым катастрофическим последствиям, ко­торые потрясли в XX столетии не только нашу стра­ну, но и весь мир.

 

 

 

1 Цит. по: Вургафт С. Г., Ушаков И. А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996. С. 14.

 

2 Записка чиновника особых поручений по делам с П. И. Мельникова великому князю Константину Николаевичу

 

3  Макаров В. Е. Старообрядчество, его смысл и значение. Защита старообрядчества. М., 2003. С. 37.

 

4 Пашинин М. Б. К столетию указов 17 апреля и 171 1905 года о веротерпимости и свободе совести в Росси. Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на  2004 год. С. 8.

 

5   Цит. по:   Федоров В.А. Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период. 1700-1917. М, 2003. С. 226.

 

 

К.Я. Кожурин

 
Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на  2008 год
Категория: Законодательство о старообрядчестве | Добавил: samstar-biblio (2008-Май-07)
Просмотров: 3316

Форма входа

Поиск

Старообрядческие согласия

Статистика

Copyright MyCorp © 2024Бесплатный хостинг uCoz