Творение преподобных и богоносных отцов наших Козмы епископа маюмского и Иоанна Дамаскина, инока и презвитера Лавры Саввы освященного.

Церковно-славянский текст с переводом и комментарием священноинока Симеона.

Текст в формате *djvu (536.46 Kb)

Книга издана в 2004 году по благословению митрополита Московского и всея Руси Андриана

Предисловие

Православное богослужение, как оно дошло до нас в литургических книгах и церковных уставах, в лучших памятниках гимнографии,  иконописи и храмовой архитектуры, есть чудный плод самых высоких устремлений человеческого духа, озаренного благодатными лучами Святого Духа Божия. Это живое, яркое и многогранное свидетельство нашей веры и жизни по вере, выражение многовекового исторического опыта Церкви. Ценность этого достояния — огромна, если рассматривать его не просто как исторический памятник одной из человеческих культур, а как саму непрерывную молитвенную жизнь, дыхание христианства. Храмовое богослужение - это среда, в которой век за веком происходит величайшее чудо - явление Воплотившегося Бога-Слова в таинствах Его Тела и Крови, подаваемых в живоносную и нетленную пищу верным; это среда, в которой совершается обожение человека. Церковь, с ее молитвенным строем жизни, без преувеличения может быть названа земным Небом, начатком Царствия Божия. И как в будущем веке, во всеобщем Воскресении, любящие Бога будут вечно славить Его в обоженных, светоносных телах и душах, направляя свои очищенные, обновленные чувства и силы к Источнику Благости, - так и ныне Церковь, пребывая в дольнем мире, устремляет к горнему, невещественному Свету все чувства человека и через это наполняет его небесною любовью и духовным ведением.

Среди всех форм, посредством которых Церковь обращается к сердцу и уму человека, первенство, несомненно, принадлежит возвещаемому слову. Единородный Сын Божий, Господь Исус Христос, пришедший в мир ради нашего спасения, изволил, чтобы те, кто приняли Его, которым «Он дал власть быть чадами Божиими» (Иоанн, 1,12), называли Его - Бог Слово. Имя это весьма приличествует Сыну Божию, как предвечно, нераздельно и нетленно раждаемому от вседержительного и безначального Ума, и являющему Его в сотворенном мире имя это дает честь и человеческому слову, которое проповедуется ради славы Божией и возвещения людям воли Его. Слова самого Священного Евангелия и апостольских и пророческих писаний - суть слова человеческие, они пишутся смертною рукою и произносятся устами подобных нам людей, - но их оживотворяет Дух Божий, Который через их посредство беседует с нами. Подобно тому, слова молитв, псалмов и божественных гимнов тоже сложены людьми, но когда мы, такие же люди, возносим их к пренебесному и мысленному жертвеннику Божию, «Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Римлянам, 8, 26). И эти слова, читаемые и воспеваемые в Церкви, достойны великой чести и благоговения, и верующая душа и их может воспринимать как слово Божие, как капли из источника неземной Премудрости. Оставившие их нам отцы — церковные учители, подвижники, богословы - за завесой писанных букв укрыли слышанные ими неизреченные глаголы Божиихуст, то огненно-сияющее слово, которое, по Апостолу, «живо и действенно, и острее всякого меча обоюдоострого; оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евреям, 4, 12).

Богоносные отцы наши жили Духом, и в них жил Христос, Которого имели они с собою всегда в тайнах Его Тела и Крови, в слове Евангелия, которое творили делом, и в непрерывном молитвенном общении с Ним. Прекрасно говорит об этом св. Андрей Критский в своем Великом каноне: «Да будет ми купель — кровь, яже из ребр Твоих, вкупе и питие — истекшая вода оставления, да обоюду очищуся, помазуяся, и пия яко масть, питие, Слове, животочная Твоя словеса» (песнь 4). И еще: «Аще и кладязь еси, Владыко, глубок, источи ми воду из пречистых Си жил, да яко самаряныня не ктому вжаждуся, жизни бо струи источаеши» (песнь 5). Принимая воду из приснотекущего Источника жизни, отцы щедро делятся ею с нами.

«Постави рабу Твоему слово Твое в страх Твой»; «Благ мне закон уст Твоих, паче тысящ злата и сребра»; «Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим»; «Явление словес Твоих просвещает и вразумляет младенца» (Пс. 118). Где содержатся, где записаны эти словеса Божий, которые похваляем мы в своих ежедневных псалмопениях, вслед за боговдохновенным царем-пророком? Только ли в Священном Писании? Несомненно, все эти высокие похвалы с полным правом можно отнести и к словам духоносных отцов, оставивших нам свои священные песнопения и спасительные поучения. И об их словах можно сказать, как о древних откровениях Божиих, возвещенных через пророков: «Днесь, аще глас Его услышите, не ожестите сердец ваших, яко в прогневании» (Пс. 94, 8). Не в тщеславии и гордости, не в ожесточенном нечувствии, не в пренебрежении и спешке, но с разумом, великим благоговением и любовью должно возвещать в церкви чтением и пением эти «словеса чистые», таинственно блистающие, как «сребро раждьжено, искушено земли, очищено седмерицею» (Пс. 11, 7). Пусть, проникая сквозь наше сознание внутрь сердца, серебро это войдет чистым от примесей страстности и неразумия. Необходимы здесь, прежде всего, молитвенное внимание, дерзновение и вера читающего, желание его и делом исполнить то, чему он поучается в чтении и пении. Это тоже может быть выражено словом пророка Давыда: «Уста моя отверзох, и привлекох Дух, яко заповеди Твоя желах» (Пс. 118,131). Пославший апостолам в день Пятидесятный дар разумения и проповеди на различных языках — и ныне откроет усердно желающим очи сердца для правого разумения и исполнения духоносных отеческих слов.

Но при этом для нас остается очень важным и очень желательным внимательное изучение литургического песнотворчества святых отцов с богословской, исторической, поэтической и даже языковой стороны. Ибо молитвенное благочестие существует в людях не отдельно и не взамен всего остального, а как венец, освящение и управление всех человеческих добрых навыков, знаний и умений. Оно и проявляется в использовании человеком тех или иных познаний. Истинно благочестивый не чуждается знания, но направляет его на истинную пользу, к целям спасения во Христе.

В предлагаемой работе сделана попытка приступить к такому изучению. Предметом его, на первый раз, были выбраны каноны, входящие в церковную службу праздника Пятидесятницы.

Всесвятой Дух, сошедший на апостолов в виде огненных языков, «облек их силою свыше» к всемирному проповеданию Благой Вести о распятом и воскресшем Боге - Спасителе мира. Это событие знаменовало собою перерастание маленькой общины галилейских рыбаков во Вселенскую Церковь. Ныне, две тысячи лет спустя, «мир сей» шумно объявляет себя «постхристианским», свободным от всяких долгов перед Христом и Его Святой Церковью. Он пытается навязать православным (т. е. тем, кто исповедуют верность церковному Преданию во всей его полноте) выбор между двумя путями. Первый — это широкая модернизация и обращение Церкви на службу прихотям века в целях сохранения «влияния на массу». Второй — замыкание в узкую секту, которая от ответа на все вопросы времени загораживалась бы только исступленным ожиданием прихода антихриста и скорого конца света. выбор этот, несомненно, ложен. Оба названных способа существования одинаково удалены от богопросвещенного разума учеников Христовых, имеющих, по Его милости, «Духа истины, наставляющего на всякую истину» (Иоанн, 16, 13). В согласии с апостольским разумом утверждают нас, своим жизненным примером и учением, и преподобные и богоносные отцы наши, к богословско-поэтическим творениям которых мы намерены обратиться.

Великие певцы Православия, Иоанн Дамаскин и Козма, епископ Маюмский, несли свой жизненный подвиг в эпоху пленения христиан Сирии силою воинственных иноверцев-арабов. И в этих стесненных условиях они своими богословскими трудами отстаивали Христову истину перед лицом ислама и иудейства, оберегали ее чистоту от монофизитских, несторианских и иконоборческих искажений, а своим песнотворчеством обогащали византийскую певческую и поэтическую культуру. Сыны побежденного и угнетенного народа, в плененной стране, они являли в своих трудах победительную свободу и силу христианского духа. Их творения еще при их жизни перелетели через границы стран, моря и горы, и вот уже более тысячи двухсот лет живут и звучат в Православной Церкви. А многие ли помнят имена гордых арабских халифов, когда-то наводивших ужас на христианские земли!

Вот прекрасный пример для православных христиан, чувствующих себя чужими среди мира, кипящего безобразными страстями и опьяненного суетой. Пусть мы в меньшинстве, мы в плену, но нам дана вера, победившая мир (1-е Иоанна, 5,4). Эту истину подтверждает и история. Бесславно падают царства и империи, меркнут общественные кумиры, «передовые» и «всесильные» идеологии погружаются во тьму забвения, а Церковь, хранящая духоносный светильник веры, пребывает неодолима. Но для того, чтобы нам, ее чадам, сохранять мужество и не смущаться пестрообразными искушениями мира, надо не лишать себя наследия звучит в наших храмах в годовом круге богослужения. Не питая этой пищей свои души, мы окажемся духовно голодными, пустыми, бессильными, безжизненными...

Будем же учиться любить и понимать отцов. Это касается не только догматической или нравоучительной стороны их творений. Важен и их художественный метод. В их понятиях о творчестве, о красоте слова и языка — выразилась всё та же свойственная им цельность, свобода, открытость, полнокровность восприятия жизни. Для современного христианина - это важнейший материал, незаменимо полезный в осмыслении общества, культуры, искусства, - т. е. в формировании просветленного и активного отношения к «миру, лежащему во зле», в котором, однако же, и сегодня, как и тысячи лет назад, повсюду рассыпаны искры и отблески Божественного огня.

Предлагаемая работа задумана как справочное пособие. Если она пригодится в этом качестве хоть одному человеку, автор будет рад считать приложенные им усилия не напрасными. А вознести мысль от букв и слогов к высоким озарениям, к истинной и неизреченной радости познания Божиих тайн, и, тем более, сообщить эту радость другим — да поможет всем нам «языкоогненная» благодать Духа.

Священноинок Симеон