В Екатеринбурге тепло, точно на дворе ранняя осень. Скучновато без декабрьских морозов. Всего минус пять. Правда, от реки Исеть уныло тянет холодный ветер.

У храма во имя Рожества Христова – две «Газели». В машинах, на улице – тут и там – стоят бородачи, да женщины в платках: беседуют. Этой поездки долго ждали. Постояв немного на пронизывающем ветру, сажусь в машину. Пока делаю пометы в блокноте, да управляюсь с фотокамерой, первая машина трогается.

- Даст Господь, к вечеру ждите, край к утру подъеду, - провожает нас Константин Макаров. Его шикарная борода, уже чуть тронутая сединой, колышется на ветру, а глаза лукаво улыбаются. И на пятом десятке ему удалось сохранить мальчишескую бодрость и казачью удаль.

Предки Константина и Василия Макаровых, что служат в Екатеринбурге вот уже 10 лет, со свободолюбивого казачьего Дона. Узнав о царских репрессиях на староверов, казаки не долго думали – снялись и двинулись в Австро-Венгрию, где и обосновались на сотни лет. Это про них в Екатеринбурге сегодня говорят – «наши молдаване!» Они-то и привезли на Урал тот особый молдавский уклад: свою вольность в некоторых бытовых вопросах, особую духовную строгость, доброту и бесконечный оптимизм.

На часах – 10.45 утра субботы. До села Пристань Артинского района Свердловской области – часа три чистого пути. Однако нам еще предстоит заехать в Ревду и Первоуральск: в этих провинциальных городках нас с нетерпением ждут еще духовные чада отца Иоанна, что желают разделить с ним торжество.

 На трассе разметелилось. Поземка ползет по дороге, точно гадюка по песку. Водитель все чаще жмет на педаль тормоза: наледь – и машину заносит. На повороте прощаемся ненадолго с братией – они едут в Первоуральск, а нам налево – в Ревду. Вообще-то, здесь традиционно сильна община беспоповцев. Белокриницких немного, да и те – в основном,  выходцы из беспоповской среды.

Горемычные братия и сестры сидят на автовокзале, ждут нас. Оно хоть и не холодно, а посидишь полтора часа – озябнешь невольно. Раб Божий смиренный духом, кроткий Алексий с сынишками торопливо загружается в теплое лоно автобуса.

…Снова на трассу. Двигатель надсадно ревет, когда взбираемся в гору. Сижу впереди. Откуда-то сбоку чуть дует, а от окна и вовсе словно бы течет неуместная прохлада. Но от авто-печки жар: подтеплело. Кого-то позади уже сморило, только Алексий с малюткой-сыном о чем-то негромко переговариваются.

Впереди Нижнесергинский район. Остановились для этакого дорожного привала, перекусываем. Угощаемся ревдинскими разносолами прямо в машине, а старушки нас потчуют рассказами, сколько летом природа окрест дает грибов и малины…

 И снова все вместе: обе «Газели» теперь полны людей. Позади укрылись белым снегом, точно солдаты в окопах, Нижние Серги, а где-то слева от нас городок Михайловск. На небосводе, сквозь густой послеполуденный мрак, выглянуло солнце, что аляповатое нежно-желтое окошко, посреди непроглядной темени. А бесконечная дорога, точь-в-точь как у поэта, убегает лентой вдаль. Мерный говор в салоне сладко баюкает.

В начале третьего пополудни показалась табличка: Арти. Отсюда еще минут десять езды…

Пока выгружаемся у храма, подошел и второй автобус. «Слава тебе Господи, доехали!»

В храме… Престольная служба уж началась. Чтецы Вениамин Устинов и Роман Донцов спешат на клирос, и сразу вечерня словно оживает. А местные староверы глядят с радостью – гости-то долгожданные приехали! С дороги приглашают перекусить. Чего-чего, а вот горячий чай бы точно не помешал. На кафизмах, по темной сельской улице, вдыхая пьянящий воздух, идем в дом иерея, где у стола матушка Наталия хлопочет для нас, участливо интересуется:

- Как доехали-то, не замерзли?

- Спаси Христос! Вашими молитвами, - кланяемся.

…Палиелеос. Очередь к иконе, а потом и к Евангелию не иссякает минут по двадцать. Высокоторжественная служба со свечами, огоньки которых прыгают на фоне икон… Кажется, стоял бы и слушал стихеры и ирмосы бесконечно-долго. Храм во имя Святой Троицы – намоленный.

 Святая Литургия не прекращалась здесь и во дни оны, когда матушка Русь крепилась молитвами в душе, когда священство расстреливали или ссылали, а немногочисленные иереи жили по квартирам да домам, безбоязненно окормляя по несколько приходов кряду.

Сама церковь – Введенская – была освящена еще в 1908 году. Во время пожара 1980 года, начавшегося от непотушенного свечного огарка, пострадал антиминс. Правда, окончательно не сгорел, но сам храм освящать пришлось снова.

И вот в 1981 году на праздник Пресвятой Троицы архиепископ Никодим вновь освятил церковь. С тех пор старообрядцы Пристани отмечают два престольных праздника. Завтра отмечается тот самый, исторический, престол.

Ввечеру – кто куда: у многих здесь родные, близкие, да и просто братья во Христе, которые гостеприимно приглашают к себе на ночлег.

…Скрипнула калитка. Тонко тянет дымком. Темно. На завалинке у Антонины Соломатиной – моей родственницы по деду – скользко. Держусь за деревянный поручень. В комнате мягкая теплота. Кладу три поклона в красный угол, где у хозяйки иконы:

- Мир дому сему!

- С миром принимаем!

У Антонины Григорьевны я на каждый приезд останавливаюсь. Здесь – в своем родительском доме – крестная моя часто бывает. В доме бабы Тони всегда народу много. Потому и скучать некогда. Вот и сегодня человек десять собралось. Но старушки с нами не садятся – отбивают поклоны по лестовкам, готовятся к Причастию в соседней комнате.

Из большого чугунка накладывают рисовую кашу, да сетуют, что магазин закрылся и крабовых палочек уже не достать. Так вот здесь старина с современностью встречаются и словно бы руки друг другу пожимают. За ужином зажурчали разговоры. Как оно там – в Москве дела, чем живут екатеринбургские старообрядцы, что нового – бесконечье тем. О ноги трется хозяйский кот, громко мурчит, выгнув спину.

- Да как живем? Вот владыку нового сейчас выбрали, тоже молодого. Совершает первые свои поездки, - делюсь новостями, а по комнате все ходит, как-то по-доброму ворчит баба Маша, сестра хозяйки. – Побывал летом на Рогожском: там такая благодать, святость. Мне ведь главное то что – надо было сходить в…

Договорить не успеваю.

- А ну открывайте, казак приехал! - стук в окно. По голосу узнаю Константина Макарова: приехал все ж таки и он!

Открываю ворота, его «Нива» открыта, внучка бабы Тони Ольга – румяная, скромная, но радостная вылезает. Ей теперь редко тут побывать удается – в основном в Екатеринбурге живет, там и работает. А впереди сидит еще одна бабушка Антонина – из деревни Русская Тавра, где под ее руководством создана община и строится храм. Приветствую гостей поклоном.

Едем по ночной деревне с Константином к дому священника: наш казачок отметиться хочет, что приехал. Улыбается отец Иоанн:

- Я тебя ждал, спаси Христос, что приехал! – отче стоит в рубашке «под пояс».

…На своей машине Константин Афанасьевич всю Россию исколесил, да и в Молдавию сколько ездил – не перечесть. Поверить сложно, но почти за десяток лет ни разу свою машину не сменил – вот уж поистине рабочая лошадка!

- Поверишь? Сколь раз было на праздник какой: в Ижевске отмолимся вечерню, я термос с чаем налью и в Казань мчусь. Литургию уже там служим, - это Афанасич мне уже в доме объясняет, потягивая горячий чай, да заедая его медом, баночка которого у него всегда в машине припасена. Вдиву мне эта его казачья мобильность. Да и сегодня должно вечерню в Екатеринбурге отмолились, собрался быстро и в начале двенадцатого за сотни километров примчался.

Так, за разговорами просидели до четырех утра. В доме уже все угомонились, только мы с ним сидим, все что-то вспоминаем. Да вот баба Маша уж поднялась:

- Вы чой-то не спите, завтра вона как рано вставать-то, не баско так засиживаться.

Улыбаюсь: по-пристанински «баско» - это «хорошо» значит. От таких слов, как услышу только, так и теплеет на душе.

- Я вам внучку из Екатеринбурга привез, а вы мне даже медовухи не поставили! – Константин шутит. Он вообще на язык остр: говорит, людей располагает, если с ними на их языке говорить. А мне кажется, что сошлись здесь, в этой избе на три окна посреди темной уральской ночки сегодня сразу три языка: современный, молдавский и тот необъяснимо-святой, на котором древняя Русь балакала.

Вышли на улицу прямо в тапочках. Похолодало, снег под ногами хрустит. А небо здесь яркое от звезд. Помню, в одной деревне где-то под Петербургом – я еще мальчонкой был – такое же впечатление на меня небо произвело: бесконечно-звездное. Чудо, словно в сказке. Вот и здесь также…

Мне постелили на широкой кровати. Константин как не упрямился – «мне на полу, на жестком надо», положив начал, такожде на кровати лег. А из той комнаты, соседней, доносится старушечий сап. Хорошо. Тихо.

…Кажется, глаза только сомкнул, а уже слышу – поднялась хозяйка, прошла осторожно мимо, стараясь не разбудить. Вскоре крестная моя проснулась, на кухне, стараясь подавить звуки, начала чистить картошку – помогать, ведь застолье совсем скоро, после службы, надо готовить. Потом принесла в комнату тазик картошки и стала чистить. Константин встал, потянулся и уж всех на службу зовет. Чудной – и двух часов не спали, а вон – как свеженький выглядит. И –  ушел. Говорит, коль вчерась не приехал на службу, надо сейчас поспеть к началу.

 Так не хотелось вылезать из под одеяла, однако же помню, о чем староверы бают: «Во время литургии спать – все равно, что на огненной постели лежать».

Лениво выполз на улицу, умылся. Зябко. Снова чуть не упал на завалинке.

    на фото: отец Иоанн и матушка Наталия

…Народу в храме, кажется, даже больше, чем вчера. Натоплено. Это Петр Уарович Кузнецов, что оставался здесь ночевать, натопил.

Тянут на два клироса. Слышу шепот где-то позади:

- Я вчера еще в храм не зашла, слышу – поют-то как! Чай, мужики приехали. И точно – вон их сколько. А как величание запели – аж слезы текут.

- Да-а. Благодать-то какая, слава те Осподи!

…Правым клиросом руководит чтец Роман Донцов. Это его владыка Андриан, за месяц до упокоения, венчал с племянницей своей. Они на торжество днесь сия из самой Казани приехали с молодой супругой. Там и живут сейчас. На левом клиросе – братья-Афанасьевичи.

                                                   Водосвятие.

                          Под колокольный звон – крестным ходом идем.

Также вот здесь мы и в июне шли, от часовни с колодцем, вокруг храма. В те дни как раз сруб колодезный освящали, а сегодня его уже обнесли забором, поставили ворота и он стоит, заснеженный. Кажется, ничего с тех пор и не изменилось. Разве что все мы постарели на полгода.

…А потом, конечно, поздравления, да знатное застолье!

- Да разве ж пост это – рыбу, масло вкушаем, - Виктор Савельевич, что с нами из Екатеринбурга приехал, кого-то убеждает. – Я вот на календарь глядел, у нас на этой неделе даже «без масла» не значится.

Стихеры, стихеры… Куда там, понять современному мирянину всю радость такого застолья, когда звучат слова-здравицы, когда радость в глазах и каждый друг друга с полуслова понимает?!

Когда запели «Слава в Вышних Богу», все встали, и на второй повтор подхватили уже все, и клирошане, и те, у кого голоса отродясь не бывало.

 «И на земли мир в человецех благоволение!»

После обеда еще пообщались со священником, да пора ехать – снегу насыпало много, и за три часа до города уже не добраться.

А ведь год назад снегу едва ли не поболе, чем по колено было. А нынче зима нас не балует.

Рассаживаемся по автобусам.

- Я вот смотрю, вчера из Екатеринбурга, а сегодня отсюда вас провожаю, - смеется Константин Афанасьевич. – Это уже диагноз, кажется.

Сам он едет в одну из деревень – пополнить свои запасы меда, реализацией которого занимается уже не первый год. Батюшка Иоанн благословляет на дальний путь, а матушка все торопится гостинцы передать тем, кто приехать не смог.

Обратно возвращались под звуки христославных стихер.

- У нас в Молдавии была традиция, я еще пацаном был, а уже на первой неделе Филиппова поста по воскресениям ходили на спевки, готовились славить Христа, -

рассказывает Василий Макаров.–

Мы сейчас конечно ни на клиросе, да и немного нас, но все же…

Что, Роман, попробуем? - обернулся он к чтецу, что впереди сел.

…Есть здесь что-то такое, чего и не сыщешь ныне в больших городах – какая-то необъяснимая доброта человеческая. Должно быть, потому и тянет сюда уральских старообрядцев. Никто не скрывает, что находит здесь утешение духа, надежду на будущее, подкрепление сил. Такая она – Пристань духовная. Благословенная.

Бывали вы у нас в деревне? Милости просим!

Максим ГУСЕВ,

Свердловская область

Фото автора